После первой мировой войны, в одном только Берлине скопилось триста тысяч военнопленных, не пожелавших возвращаться на свою большевизированную родину. Немцы русских не выдавали. В разоренной, жестоко раздавленной голодной стране русские эмигранты — вчерашние враги получали одинаковые с немцами продовольственные пайки и гражданские права, в то время, как «союзники» томили интернированных белогвардейцев во вшивых, вонючих лагерях голодом и жаждой, а в других случаях, ограничивали в праве получения работы и выбрасывали из очередей, как «грязных иностранцев». .........
из книги В.Солоухина о партизане Соловьеве, боровшемся в продразверсткой в Хакассии (о Гайдаре и его отряде ЧОН написаны страшные вещи).
Финал
"Долго считалось, например, что царская семья была расстреляна по инициативе и недомыслию руководителей Екатеринбурга. Если бы не сохранилась телеграмма Ленина в Иркутск, можно было бы то же самое думать о руководителях Иркутска. На самом деле здесь был использован уже апробированный «сюжетный ход»: приказ отдает Москва, а моральная ответственность за его противозаконность возлагается на «местные власти». В обоих случаях один и тот же почерк. Одной то же коварство замысла. Один и тот же страх моральной ответственности. Телеграмма Ленина свидетельствовала, что с первой минуты ареста адмирал был обречен на быструю и, вероятно, даже тайную смерть. Ленину долгий суд над Колчаком был не нужен».
Точно так же не нужен был советской власти и суд над Иваном Николаевичем Соловьевым. Как мы уже знаем, Соловьев пользовался симпатиями местного населения. Судить его открытым судом значило возбудить в людях все чувства доброжелательства, сочувствия, жалости, в конце концов, к отважному, доблестному русскому офицеру, командиру Горно-Партизанского отряда имени Великого Князя Михаила Александровича, а вместе с тем возбудить чувство осуждения, если не ненависти к новой власти и к новым порядкам. Кроме того, на суде ведь Соловьев будет говорить, а люди будут слушать и ведь неизвестно что, какую правду о новой власти будет говорить подсудимый и каково это будет слушать судьям. Хоть и ежься, а слушай, перебивай, а слушай, затыкай рот, а слушай. Уж лучше сразу заткнуть ему рот. Нет, положительно не нужен был советской власти суд над Иваном Николаевичем Соловьевым.
Спектакль был разыгран по заранее подготовленному сценарию, и главным в этом спектакле были обман, коварство, жестокость и подлость. Масштаб другой, но точно так же, как в случае с царской семьей свалили все на местные екатеринбургские власти, а в случае с Колчаком а местные иркутские власти, так и тут надо было найти на кого свалить. Разыграно было так. По предварительной договоренности, Иван Николаевич должен был встретиться один на один с начальником Красноярского ЧОНа Зарудневым. Заруднев должен был передать Соловьеву документ на право мирной жизни и мирного хозяйствования на земле. И хотя Соловьев приехал в станицу в сопровождении своего заместителя Чихачева и своего адъютанта, но эти двое – по договоренности – остались в стороне, чтобы Соловьев мог встретиться с Зарудневым один на один. Заруднев был пешим, а Соловьев на своем коне золотой масти. Соловьев протянул руку Зарудневу, а тот, вместо рукопожатия, Соловьева с коня сдернул. Тотчас трое-четверо прятавшихся поблизости налетели на Соловьева, скрутили, связали его и отнесли в баню, где и положили на пол. Чихачев и адъютант почуяли неладное, но их немедленно застрелили.
Дальше официальная версия такова. Часовой около бани, услышав выстрелы, испугался, что Соловьева освободят (а Соловьев к этому времени будто бы сумел развязаться), и часовой Соловьева застрелил. Но все это шито белыми нитками и не более (по-современно-молодежному говоря) чем пудренье мозгов и вешанье лапши на уши. Пуля вошла Соловьеву в череп сбоку, чуть выше уха. Спрашивается, если бы Соловьев действительно развязался (а значит, и вскочил бы на ноги), куда бы попала пуля? В грудь, в живот, куда угодно, только не в череп сбоку, над ухом. Ясно, что часовой стрелял в связанного и лежащего на боку Соловьева. Ясно, что ему заранее было приказано Соловьева застрелить. Всех троих, то есть самого Соловьева, его заместителя Чихачева и его адъютанта, закопали около ограды сельского кладбища. Сельчане обиходили могилу и даже успели поставить крест. Но через три дня приехали из Красноярска чоновцы и труп Соловьева увезли, якобы для опознания. Где они его закопали, никому неизвестно."
конец цитирования ---------
Почему Соловьев сдался? Думаю (это не упомянуто у автора, но вполне вероятно), что с окончанием гражд.войны стали распростанять, намеренно, разумеется, слухи, что белогвардейцев просят (что по человечески то понятно, и так хочется верить в человеческое...)
Еще две удивительных отрывка, которых не нашла в текстовой сетевой версии.
В связи с карательными акциями истреббатальонов упомянут рудник Коммунар (Богомадарованный) - место, где я родилась.
Так что еще и этим особенная эта книга для меня. В Перовской библиотеке лежат только две книжки Солоухина и обе начала 90-х годов издания. Зато на парадном стеллаже Прилепин во всей красе. Тьфу.
Во всех российских фильмах, где время действия - 70-е или 80-е, обязательным атрибутом советской квартиры является ковер на стене. Но многие забывают (а молодежь не знает), что ковры были не просто украшением скромных однотипных жилищ. Они выполняли конкретную функцию - согревали бочок спящего у стенки человека. Именно поэтому ковры всегда висели вдоль кровати или дивана.
Потому что, черт возьми, зимой в советских квартирах было холодно. Чуть теплые батареи - это была норма жизни. До сих пор перед глазами стоят эти вечно рдеющие своими стержнями накаливания электрические обогреватели, которые стояли в каждой комнате - кроме кухни. Потому что кухня обогревалась газом (этот феномен попал в строчку хита "Перемен" Виктора Цоя: "А на кухне синим цветком горит газ"). Думаете, такое было только в малых городах типа Батайска? Хорошо помню, как в конце 80-х читал какую-то газету или журнал - там было письмо в редакцию из Казани. Одна мама жаловалась, что из-за уличной молодежной преступности ее сын боится выходить гулять и вынужден постоянно сидеть дома и дышать газом. А газ включен на кухне постоянно, потому что в квартире холодно... И мне этот образ прям сильно запал в сознание. Я очень хорошо понимал эту мамочку и мне было так жаль этого парня, с его зелёным лицом - как описывала его мать...
Пробки в подъезде тоже вышибало постоянно, особенно зимой - из-за включенных повсеместно обогревателей. И трансформаторы постоянно дымились, ломались, не выдерживали напряжения. Все просто забыли это за десятилетия относительно нормальных коммунальных услуг.
В общем, все новое - это хорошо забытое... И если у вас не горят провода и не вылетают пробки, то вы уже неплохо живёте! А кто ностальгирует по цветастым коврам на стене, пусть не забывает о высушенном, спертом и воняющем газом воздухе советских квартир. Как говорится - хочешь вершки, ешь и корешки. А там уж сам разбирайся, какая у тебя ностальгия - коммунальная или коммунистическая...
Из ВК Ст. Гущенко
Могу добавить много чего, помню,уже в Москве, в середине нулевых, было не мало под,ездов без света вообще. Я поднималась в квартиру ученика на ощупь, в полной кромешной тьме.
Не знаю, было ли это наследие девяностых или не только девяностых.
Все, кто был в уличных, а потом в организованных криминальных группировках 80-х и 90-х, и заливали кровью улицы, гасили коммерсов, друг друга, случайных прохожих по беспределу, все они в своем детстве смотрели исключительно самые добрые в мире советские мультфильмы... (из сети) .....
Воспитывала их система, которая к тому времени совсем прогнила. Повальный дефицит всего, блат, вследствие чего неравенство, неверие ни в какие мантры про коммунизм во всех слоях, в том числе и в номенклатурных, но все равно,принуждение к коммунистической идеологии, аппатия и дикая алкоголизация общества, вот откуда это всё!
......
Костяк практически всех группировок в 90-х составили ребята вернувшиеся из ДыРы (АФГАН) со сломанной психикой и неучтёнкой, которые слышали на местах:" Мы вас туда не посылали..."
......
А большинство миллиардеров первых, ещë и комсомольские вожаки. Не говоря уж о всяких алиевых и прочих ханах.
.......
Ну было бы странно возлагать воспитание детей на м/ф. Да и не «крутили» их без перерыва, как сейчас.
На непредвзятый взгляд, очевидно и то, что на созданной марксистами, современной общепринятой материалистической «научной» и «философской» базе, создать какое-либо альтернативно-позитивное человеческое будущее не представляется возможным.
Формирование трудармии началось в сентябре 1941 года. Немцы, депортированные из Поволжья и Крыма в Сибирь и Казахстан в начале войны, жили в ужасных условиях и находились на грани отчаяния. Это напряжение, с одной стороны, таило в себе потенциальную опасность. С другой стороны, Советскому Союзу требовалась рабочая сила, которая обеспечила бы работу промышленности в военное время. Обе проблемы можно было решить, направив немцев на принудительные работы.
10 января 1942 года Государственный комитет обороны под грифом «строго секретно» принял постановление «О порядке использования немцев-переселенцев призывного возраста от 17 до 50 лет». Годные к физическому труду мужчины отправлялись на лесозаготовки, строительство железных дорог и заводов. Для этого немцы должны были явиться на сборные пункты «в исправной зимней одежде с запасом белья, постельными принадлежностями, кружкой, ложкой и десятидневным запасом продовольствия» – требования, которым едва ли могли соответствовать люди, наспех выселенные из своих домов во время депортации. За неявку и дезертирство могла быть назначена высшая мера наказания – расстрел.
Многие немцы, выехавшие из распавшегося СССР в Германию, стали писать книги о прошлом. Например, Г.А. ВОЛЬТЕР -- Зона полного покоя. Длиннющий список авторов писем, рассказов, стихов, легших в основу книги приведен в начале.
Одну такую (свою) книгу, "Доргу осилит идущий", мне подарил Роберт Гайгер, профессор филологии Омского университета. Это потрясающий рассказ о предвоенных и последующих годах, часто на грани выживания. Семье Гайгеров повезло в том, что они уехали в Сибирь, спасаясь от арестов еще до войны и отец, филолог и латинист, вовремя приобрел специальность агронома, смог устроиться в колхозе и трудармии избежал. И после смерти Сталина испытания не закончились, огромных трудов стоило поступление немецких ребят на учебу после школы, очень многие так и не получили высшего образования, хотя могли бы это сделать без труда в другой ситуации.