После первой мировой войны, в одном только Берлине скопилось триста тысяч военнопленных, не пожелавших возвращаться на свою большевизированную родину. Немцы русских не выдавали. В разоренной, жестоко раздавленной голодной стране русские эмигранты — вчерашние враги получали одинаковые с немцами продовольственные пайки и гражданские права, в то время, как «союзники» томили интернированных белогвардейцев во вшивых, вонючих лагерях голодом и жаждой, а в других случаях, ограничивали в праве получения работы и выбрасывали из очередей, как «грязных иностранцев». .........
Фильм очаровывает, захватывает с первого кадра: прекрасный пейзаж, холм, дерево, глубокое синее небо.
И девочка Жанна, которой написана на роду необыкновенная судьба, стать из почти нищенки почти королевой и умереть на гильотине.
Я не помню фильма -- и не только французского, пожалуй, -- где бы с такой теплотой, любовью, сочувствием был показан король, его жизнь в этом величественном, но холодном дворце, где так трудно остаться наедине с собой и тем более -- с любимым человеком, потому что и нет их, любимых, а особенно любящих. Или очень очень мало.
Майвен -- режиссер и актриса, исполнившая гл. роль -- любит и гордится своей Францией, с любовью и гордостью мы смотрим ее глазами на дворцы, роскошные залы, на леса и парки Франции, которая ушла в прошлое.
Википедия дает идиотскую аннотацию (в своем стандартном стиле) --" Обаятельная и привлекательная Жанна начинает свой путь к вершинам власти, используя своё обаяние и женскую хитрость".
Как раз никакой хитрости в образе Жанны нет -- она простодушна, как индеец из одноименного романа Вольтера. И даже красоты-то нет, на мой взгляд. И в этом особая трогательность образа и особый смысл: Людовик полюбил ее не за красоту, он не был соблазнен, он именно ответил любовью не ее любовь. Он взял себе женщину, так не похожую на придворных дам. на собственных же дочерей... (Дочери короля показаны сатирически, но тоже без перехлеста, в сущности, их неприязнь к куртизанке у трона объяснима). Противостоит дочерям короля, интриганкам, -- дофин, будущий злосчастный Людовик шестнадцатый. Тоже не часто увидишь на экране благородную королевскую персону, да еще оплеванного злосчастного последнего французского самодержца.
Третья важная роль в фильме -- это камергер (я так поняла обязанность персонажа по имени Ла Борд).
Короля играет свита, Людовика в фильме "играл" Ла Борд. И не только самого Людовика, но саму идею служения, саму идею аристократизма. Блестящая роль! Второй человек после Жанны, который искренне скорбел у королевского смертного одра.
- Неужели вы так и разовариваете в жизни? -- спрашивает его Жанна, когда он объясняет простушке тонкости этикета. -- Это Версаль! -- был ответ.
100 лет назад большевики запретили колокольный звон.
По ком звонишь, контра?
19 сентября 1923 года в СССР было принято постановление «О набатном звоне». В нём, в числе прочего, были и такие слова: «Виновные в созыве населения набатным звоном, тревожными гудками и т.п. способами с контрреволюционными целями предаются революционному трибуналу».
О богослужебном звоне ничего не говорилось, но поди докажи чекистам, какой звон контрреволюционный, а какой – нет. Особенно если все священнослужители уже по определению считались «классово чуждыми». Так был введён фактический запрет на колокольные звоны. Вскоре его подкрепили «многочисленными требованиями рабочих» – их звон якобы отвлекал от созидательного социалистического труда.
Тон всероссийской антиколокольной кампании задал некий профессор Гидулянов, который объявил, что в стране «зря пропадает» около 2 миллионов пудов ценнейшего цветного металла. В своей изданной массовым тиражом книге «Колокола на службе магии и царизма» он писал: «Волховстрою и Днепрострою нужны материалы для электролитической работы. При переработке колокольного сплава электролитическим путём СССР приобретает значительное количество... олова и цинка, являющихся у нас дефицитом ещё с первых месяцев империалистической войны». И далее: «Наиболее целесообразным выходом для ликвидации у нас уникальных колоколов является вывоз их за границу и продажа их там наравне с другими предметами роскоши...»
Если бы – продажа... Колокола Данилова монастыря, недавно вернувшиеся на родину из Гарвардского университета, попросту выбросили на свалку, где их и подобрал предприимчивый американский бизнесмен. Более того, снятие колоколов «на нужды индустриализации» объявили важнейшим политическим делом. На все «сорок сороков» московских церквей сохранилось всего два(!) неповреждённых комплекта колоколов – на храме Ильи Пророка в Черкизове и на крохотной церквушке Покрова на Лыщиковой горе.
Количество уничтоженных в те годы древних колоколов даже не поддается учёту. В дневниках Михаила Пришвина описано, как «победившие пролетарии» рубили топорами Царь-колокол Троице-Сергиевой лавры. В «городе Ленина» были сброшены на землю все колокола Исаакиевского собора во главе с самым большим, весившим две тысячи пудов. В Звенигороде под предлогом «эвакуации» был уничтожен самый певучий и благозвучный колокол России, послушать который специально приезжали многие знаменитые музыканты. Были утрачены и очень многие секреты изготовления чудо-колоколов, раскрыть которые тщетно пытаются до сих пор...
Видео-экскурсия по Петербургу, рассказ об Исаакиевском соборе.
Монферран работал над храмом 40 лет. За это время он стал пости что русским. Когда император Николай Первый, обсуждая с архитектором отделку собора, предложил выписать итальянских художников, Монферран возразил: наши русские мастера лучше. Царь рассмеялся, ну если наши лучше, пусть будут русские.
Во время войны в собор свезли экспонаты из всех окрестных музеев, так как военные и руководство города знали, что Исаакий бомбить не будут. Немцы вообще не бомбили дворцы и храмы.
Только одна бомба случайно упала рядом и оставила выщерблины в колоннах. Но эти выщерблины до сих пор не заделывают (нарочно?).
Мы, русские православные, это Европа, старая, подлинная христианская Европа ...... Ответ Михаила Диунова Егору Холмогорову
Не соглашусь с Егором Холмогоровым по вопросу конфликта цивилизаций России и Запада.
Россия это такая же европейская страна, как и Франция, Германия или Италия. Со своей спецификой разумеется, как есть эта специфика у Испании (которая была под властью мусульман гораздо дольше, чем Русь под властью Орды) или Швеции, например. Но происхождение у нас одно - мы все вышли из эпохи варварских королевств после падения Римской империи. И правящие династии у нас одни: Россия была создана Рюриковичами из датского дома Скъелдунгов, а затем управлялась Романовыми-Ольденбургами. И Русская правда - это точно такой же правовой документ, как и многочисленные европейские правды Салическая, Вестготская или Саксонская.
Даже казалось бы характерные для Западной Европы замки были широко распространены на Руси, где любая средневековая боярская усадьба - этот тот самый западноевропейский "мотт и бейли". Даже отличия между католицизмом и православием носят почти исключительно "управленческий" характер (признавать, или не признавать власть папы) и не достигают такого кардинального теологического разрыва как между протестантизмом (решительно порвавшим со всем прежним христианством), или древними церквями Востока.
Россия - это Европа.
Но - Европа старая, а не новая. Мы наследники не только Второго Рима, но и Первого. Именно мы - наследники всех этих замков Луары, часослова герцога Беррийского, готических храмов, витражей, рыцарских турниров и Магдебургского права. Потому что иных наследников у старой Европы больше нет.
Европа сама отказалась от своей идентичности и старательно истребляет в себе все то, что делало ее Европой. Все то, что сделало ее великой. Цивилизацией, равной которой не знал мир. Она стесняется своего прошлого, боится его, боится показаться недостаточно либеральной, левой и политкорректной. Так вот с этой Европой у нас нет ничего общего. Герцог Карл Смелый или император Максимилиан с огромным удовольствием повесили бы всех левацких европейских политиков и деятелей "культурки" на стенах своих замков в назидание общественности.
Особняк Трубецких- Нарышкиных выделяется среди роскошных петербургских дворцов. Он основан еще в 18 веке, и он оформлен не просто богато, а необыкновенно изысканно, с безупречным вкусом, и при этом -- оригинально.
Посмотрите на эту гостиную с панелью темного дерева на потолке!
Основательная переделка и оформление интерьеров осуществлена архитекторами немецкого происхождения, сначала Г.А.Боссе, через 20 лет его учеником Р.А.Гедике.
К сожалению, в сети об этом дворце пишут только то, что в нем недавно нашли тайную комнату, заполненную серебряной посудой и произведениями искусства.
Старые деньги, старый вкус.
Отрадно, что особняк сохранился, находится в отличном состоянии и его можно посетить. Отрадно так же то, что в отличие от большинства таких дворцов, хозяева в нем проживали свои жизни, а не бросали почти сразу после постройки, вынужденные бежать от революции.
-----
Вместо постскриптума приведу для сравнения фото из дворца Елисеевых. Он очень красив, но иногда все же вкус демонстрирует купеческий.
У Боссе немало прекрасных зданий, но фото интерьеров больше не нашлось, к сожалению.
Когда собор Нотр-Дам горел в Страстную неделю, Бен Шапиро рассказал своей обширной аудитории в социальных сетях, что: "если мы хотим поддержать красоту и глубину собора Нотр-Дам, это означает, что мы должны заново ознакомится с философией и религиозными принципами, которые создали его." Шапиро уточнил, что собор был "центральным памятником западной цивилизации", который был построен на иудео-христианском наследии ."[1] Термин "иудео-христианин" является преобладающим у Шапиро и появляется с удивительной частотой в его последней книге "The Right Side of History: How Reason and Moral Purpose Made the West Great".
Израильская газета "Хааретц" указывает на очевидные вещи:
“Конечно, у Шапиро, описывающим Францию 12-14 века, когда строился собор Парижской Богоматери, существует определенная степень слепоты, если не грубой манипуляции, как "воплощающая иудео-христианские религиозные принципы", в то время как в течение этого периода евреи Франции были изгнаны (дважды), их святые тексты подвергались публичным сожжениям, книги и их имущество конфисковывалось короной (несколько раз). Посмотрите на сам собор, западный фасад которого украшен двумя статуями: гордой Экклесией (Церковь) и Синагогой (с опущенной головой, с короной у ног и со Скрижалями Завета, выпавшими из рук), олицетворяя торжество христианства над иудаизмом.” [2]
Газета "Таймс оф Исраэль" писала, что известный и влиятельный раввин Шломо Авинер, считавшийся одним из лидеров религиозного сионистского движения, предположил, что сожжение Собора Парижской Богоматери может быть божественным возмездием католикам:
“"Первое великое сожжение Талмуда произошло в Париже, прямо на Соборной площади Нотр-Дам", - писал Авинер. "...Тома Талмуда были привезены в 20 телегах и сожжены там, 1200 томов Талмуда. Таким образом, [огонь демонстрирует] что есть справедливость и есть судья", - писал он, цитируя ссылку на еврейскую религиозную литературу о божественной справедливости.” [3]
Массовые сожжения Талмуда произошли недалеко от собора в 1242 году после дебатов, о которых упоминает раввин Авинер. Раввин французского происхождения далее уточнил, что христианство:
"...наш враг номер один на протяжении всей истории. [Они] пытались обратить нас различными доводами и силой, провели против нас инквизицию, сожгли Талмуд, изгнали, устроили погромы. Западный антисемитизм проистекает из ненависти христианства к "убийцам Бога"."Это также сыграло свою роль в Холокосте.”