на встрече ветеранов Вермахта и КА
Старая Русса. 12 сентября 1997 г.
Если выезжать из Шимска, военное кладбище находится по дороге в Старую Руссу, в получасе езды от старинного русского селения Коростынь, с которым старые товарищи знакомы с февраля 1942 года. Это кладбище находится прямо над крутым склоном, ведущим к Ильменскому озеру. Там похоронен среди других и старший сын фельдмаршала фон Манштейна. Собственно, кладбище полевого госпиталя располагалось в соседнем монастыре, позже могилы постепенно переносились на общее кладбище, где хоронили и павших воинов , погибших в окрестностях города. В итоге, количество захороненных здесь немецких солдат возросло до 1475.
------------
Священник отец Агахангел:
Мы всегда говорим: Отец наш, покажи нам исповедникам свою невысказанную любовь, и да упокоятся твои павшие воины, русские и немецкие мученики. Сегодня мы вспоминаем прошлое, а не констатируем ущерб, нанесённый войной. Есть русская пословица: „Кто прошлое помянет, тому глаз вон“ Мы всегда будем добиваться добрососедства, братства, взаимопонимания и заинтересованности в жизни в мире и понимании между нашими народами. У нас есть общий дом на нашей маленькой планете Земля, и все мы - дети этой планеты.
(Добавлю от себя -- вообще устройство неправославного кладбища возле монатыря в Коростыне священникам не понравилось и в церемонии они не участвовали.)
Председатель группы товарищей 5-го егерского дивизиона Курт Келер:
\...\Я также хотел бы тепло поприветствовать всех вас, кто пришел со мной на кладбище в лесу Большие Горбы, чтобы почтить память 1405 немецких солдат, захороненных здесь более 50 лет назад. Это наши товарищи, молодые люди из бывшей 5-й Егерской дивизии, погибшие в тяжёлых, кровопролитных боях 1942/43 года за выход из Демянского котла; Павшие, нашедшие здесь своё последнее пристанище, но которые, в отличие от нас, выживших, так и не узнали, что они служили не тому флагу.
Они пали, полагая, что борются за целостность своей родины, и все же они отдали свои жизни только за одно, и, очевидно, хорошее дело. Свое захоронение и своё последнее пристанище они нашли здесь, в этом болоте, среди суеты тыловой службы. И остаётся нашим стремлением и желанием выживших, чтобы кости тех, кто был здесь погребён, оставались на этом могильном поле, посреди при-роды, соответствующей характеру ландшафта, в котором они умерли. Камень посреди могильного поля отмечает место, где с 1942 года до конца войны стоял символ христианства - деревянный крест высотой 14 метров, вокруг которого покоились наши мёртвые.
Оно должно оставаться неизменным воспоминанием и включать в себя также память о тех, кто выпал из нашего общества, которые из-за множества разрозненных захоронений нашли свое последнее пристанище в другом месте или которые, как пропавшие без вести, вообще не могли надеяться на надлежащее захоронение. Там, на немецком Ильмензее, память которого мы вскоре будем отмечать так же, как и на русском Ильмензее, оставшаяся часть деревянного креста стояла как пень; мы нашли её и привезли в Линцгау, более чем в 2000 км. Установим его рядом с памятным камнем 5-й егерской дивизии, как постоянное напоминание о жестоких событиях в районе к югу от озера Ильмень. Нельзя недооценивать того знаменательного факта, что наши бывшие противники на поле боя сейчас стоят у этого памятника вместе с нами.
Мы, немецкие участники этого мероприятия, благодарим представителя городской администрации в Старой Руссе Александра Васильева и представителей ветеранов района.
Бывший офицер Вольф-Дитрих фон Драбих-Вехтер: „Как офицер, который теперь стал на 55 лет старше и который противостоял русским здесь в последней жестокой войне, я хотел бы тоже сказать несколько слов: как и присутствующие здесь российские ветераны, мы благодарны за то, что нам удалось выжить в то время, и что мы живы по сей день. Вчера меня очень впечатлила служба в новгородском храме Святого Филиппа. Там я молча молился о дальнейшем примирении наших двух народов, которые когда-то были врагами. В церкви я также вспомнил времена, когда мы не могли ходить в церковь на фронте. Но в тылу наши товарищи позаботились о том, чтобы церкви оставались открытыми для русских женщин и детей, которые могли там молиться за своих братьев, мужчин и отцов.
Дитер фон Лерсенер из Штутгарта передал президенту Красного Креста Старой Руссы Нелли Гусевой пожертвование в размере 2 000 000 (два миллиона) немецких марок от Евангелического фонда Кронштетта и Гинспергиана во Франкфурте. Госпожа президент с радостью приняла пожертвование и горячо поблагодарила его, в том числе за гуманитарные пожертвования товарищескому кругу бывшей 5-й егерской дивизии, предназначенные для его организации. Ярким событием этой приветственной церемонии стало выступление хора ветеранов.
Из книги Г.Каршкеса - Милосердие на войне.
-------------
Среди других приведена речь одной дамы, наполненной фразами типа "после Сталинграда все немцы стали кричать "Гитлер капут" и "кто с мечом к нам придет..." (единственный случай из всех историй таких встреч). Составитель сборника прокомментировал эту речь в отдельном примечании:
"Что касается случая, описанного фрау Михайловной в октябре 1941 года, когда она впервые увидела немецких солдат, я хотел бы сказать, что у меня есть серьезные сомнения в истинности этого рассказа. Самого меня призвали в армию в апреле 1942 года, а через восемь недель я попал в Демьянский котел, вскрытый двумя месяцами ранее. Я не могу представить, чтобы немецкие солдаты, попавшие в плен к русской разведыва-тельной группе, когда они увидели русских солдат, приветствовали их гитлеровским жестом и кричали: „России конец, раз она должна призывать женщин на войну!“ Также неверно, что в то время немецкие солдаты были высокомерными, считали, что Красная Армия уже побеждена, и видели, что победа близка. Когда десять месяцев спустя меня перебросили пехотинцем в 8-ю Егерскую дивизию в Демьянском районе, мои впечатления были совершенно другими. Русского солдата наши старшие соотечественники характеризовали как смелого, неприхотливого и стойкого бойца. Это соответствовало моему собственному опыту. Я также не могу принять на веру, что два года спустя, после проигранного сражения под Курском (операция „Цитадель“), пленные немецкие солдаты кричали солдатам Красной Армии: „Гитлер капут!“ Это такая присказка: „Войне конец, Гитлер капут!“ Когда я попал в плен к Красной Армии в районе Праги в мае 1945 года, мне часто пришлось это слышать из уст преимущественно пьяных солдат Красной Армии. "
