ЭТО БУДЕТ РАССЛЕДОВАТЬ СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ?
Из дневника Гиппиус
24 января 1918 года, среда.
Погромы, убийства грабежи, сегодня особенно на Вознесенском, продолжаются без перерыва. Убитых скидывают в Мойку, в канал, или складывают как поленицы дров.
17 марта 1918 года, суббота.
Вчера на минуту кольнуло известие о звероподобном разгроме Михайловского и Тригорского – имений Пушкина.
Но ведь уничтожили и усадьбу Тургенева. Осквернили могилу Льва Толстого. А в Киеве убили 1200 офицеров, у трупов отрубали ноги, унося сапоги. В Ростове убивали детей, школьников кадетского корпуса, думая, что это и есть, объявленные вне закона «кадеты». Мы здесь живём сами по себе. Кто цел – случайно. На улицах вонь. Повсюду лежат неубранные лошади.
14 октября 1918 года, воскресенье.
В Гороховой (ВЧК) «чрезвычайке» орудуют женщины (Стасова, Яковлева), а потому – царствует особенная, – упрямая и тупая, – жестокость. Даже Луначарский с ней борется и тщетно: только плачет (буквально, слезами!) Характерен современный большевистский лозунг: «Лучше расстрелять сто невинных, чем выпустить одного «виновного»! Отсюда и система заложников и всё остальное. Пища иссякает. Масла нет и по 40 рублей фунт. Говядина была уже 18 рублей. Едят только красноармейцы. Газет не читаю, – там одни декреты.
22 октября 1918 года, понедельник.
Обеими руками держу себя чтобы не стать юдофобкой. Столько евреев, что диктáторы, конечно, они… [Улицы] переименовали. То улица «Нахамкинсона», то улица «Слуцкого», и других неизвестных большевицких ж\ов.