https://jakovkin.livejournal.com/251628.html?fbclid=IwAR3JSPuXVNhg3tuno-SnulKLv3gz0wK92g2Adb8-cjEv0VJvRUoWM2fMcuQ
Письма отличаются по своему содержанию в зависимости от места работы и условий проживания пишущего. В одном они похожи, в большинстве писем остарбайтеры спрашивают у родных, как у них с хлебом и другими продуктами. Описывая свои рационы, указывают на количество хлеба, причем меньше 300 граммов не встречалось. Повседневной пищей были суп, борщ, картошка, кофе, сыр, масло, колбаса, мед. На неделю работникам выдавали табак, спички, или две буханки хлеба. Необходимо отметить, что зарплата, хотя и мизерная, но была. Правда надо учитывать, что большинство из остарбайтеров были малоквалифицированными специалистами. Известны факты, что русские инженеры получали у немцем 300 и более марок. Пользовались уважением медики, у врачей зарплата доходила до 150 марок. Для рабочих устраивались выходные дни, они могли получать и отправлять письма, получать посылки с родины. На рождество им дарили рождественские подарки. В спальнях у каждого была тумбочка, кровать, два одеяла. Все это не укладывалось в общепринятую концепцию, которую нам преподносили на уроках истории. С удивлением рассматривал я фотографии молодых остарбайтеров, улыбающихся, и в общем то не похожих на рабов. Один из сотрудников Харьковского исторического музея, рассказывал о хранящейся в фондах музея фотографии из студенческого билета женщины, которая, будучи на работах в Германии, посещала Берлинский университет.
Из находившихся на западе Германии советских граждан лишь 15% желали вернуться на родину, такое же количество твердо решило игнорировать «приглашение», остальные колебались. 10 мая 1945 года НКВД начало создавать 100 лагерей по 60 тысяч мест в каждом, для бывших остарбайтеров. До 10 декабря в телятниках и пешком в них перевели 2033146 человек, но к 1952 года на западе так и остались 451561 бывших советский гражданин, из числа остарбайтеров не желающих переезжать в СССР.
На каждого остарбайтера, попавшего в лагерь НКВД, в 1945 году заводилось фильтрационное дело. Многие старались в показаниях НКВД, представить свою работу в Германии как незначительную. Тогда от этого зависела дальнейшая судьба и даже жизнь остарбайтера. Но даже после развала СССР большинство бывших остарбайтеров отказывались говорить о своем пребывании в Германии. Связано это было с тем, что они могли лишиться выплат от правительства ФРГ, продолжавшихся вплоть до середины 2000-х. Ведь надо сказать откровенно, что очень много людей выехали из оккупированных территорий на работу в Германию добровольно. У многих в памяти были раскулачивание в 1929-30 году, репрессии и голод, отсутствие приличного заработка. Плюс завораживал немецкий порядок, которого так не хватало в СССР.
Антонина Судоплатова, рассказывая о своем пребывании у бауера, говорила о том, что больше волнений испытала уже во время пребывания на родине, где ее заставляли с другими женщинами заниматься по ночам разгрузкой вагонов с углем. Хозяин в Германии позволял себе ругать работниц только за воровство, наказанием же было отсутствие прогулок и танцев. А вот ее землячка сидела 10 лет в Сталинских лагерях, за то, что зимой 1946 года копала для детей мерзлый бурак с колхозного поля.
Из воспоминаний
русского остарбайтера:
"...Это враки, что немцы не пускали русских в свои общественные места. Я
нигде не видел табличек «Только для немцев» . Да, мы, русские парни, не
могли заходить в офицерские и солдатские клубы, в дорогие рестораны
или в места, где собирался высший свет Кёнигсберга. Для входа в такие
места мужчина должен был одет во фрак, а женщина — в вечернее бальное
платье и иметь пригласительный билет. Но мы всегда проводили вечера в
ресторанчиках попроще, где собирались рабочие и служащие. Мы часто
садились за один стол с немцами, если не было свободных столиков, и они
никогда не отказывали нам в этом. Они даже знакомились с нами,
принимали участие в наших беседах. В одном из таких ресторанчиков
часто выступал русский певец. Он сам себе аккомпанировал на аккордеоне
и пел наши песни на русском и немецком языках. Во всех ресторанах
после каждого посетителя меняли скатерть, даже если она оставалась
совершенно чистой. Под кружку пива официант подкладывал картонный
кружок, на котором отпечатана реклама пива, которое заказал гость.
Чтобы покушать в ресторане, нужно иметь специальные талоны. По
продовольственной карточке можно заказать поджарить сто граммов
колбаски или яичницу из пары яиц. Её подадут с гарниром из жареного
картофеля и овощей и даже принесут полпорции не заказанного супа. При
этом официант обязательно вырежет из карточки соответс твующее
количество талонов на хлеб , колбаску или яички. Можно было заказать и
рюмку водки.
Жалуясь на отсутствие денег, один немец говорил: «Если бы у меня были
деньги, я пил бы французский коньяк, а не этот противный шнапс, я курил
бы гаванские сигары, а не эти вонючие сигареты Juno...
Нам, отцу и мне очень повезло в том, что мы устроились на хорошую
«хлебную» работу и жили вне лагеря. В Белостоке и в Кёнигсберге для нас
было самое сытое время за всю войну. А мы прожили здесь больше двух
лет. Мать называла меня главным кормильцем семьи. Покупая в магазинах
дорогие колбасу , сыр и другие продукты, я чувствовал уважение к себе
хозяина магазина, особенно, если отказывался от сдачи. Заплатив марку
чаевых в парикмахерской, я заставлял немца рассыпаться в благодарностях
за мою щедрость. Среди немцев я чувствовал себя своим. Здесь мне никто
никогда не сказал ни одного грубого слова. Со мной , по сути дела ещё
мальчишкой, разговаривали на «Вы».
Довольно хорошо, во всяком случае лучше, чем в России, жили наши
соотечественники, домработницы и работавшие у бауеров. Или те, кто жил
на вольных хлебах, получая продовольственные карточки..."
----------------------
https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=172830867767754&id=100051225260470