Победители не оставили никаких сомнений по поводу своих
планов и объявили честно и ясно, что немцам следовало ожидать от
«директивы 1067», выпущенной 12 марта 1945 года: «Германия будет
оккупирована не с целью её освобождения, но в качестве побеждённой
враждебной нации. Целью является... оккупация Германии для
осуществления определённых намерений союзников».
Итак, союзники не только ничего не говорили о всеобщем освобождении
немцев, но и ясно и недвусмысленно исключили его. В этом же духе они
действовали ещё 25 февраля 1947 года , когда Контрольный совет
союзников принял закон (№ 46), ликвидировавший государство Пруссию,
в котором уже во времена Фридриха Великого были провозглашены
различные свободы личности.
Последнее донесение вермахта от 9 мая 1945 года ещё раз свидетельствует
о небывалом масштабе прошедшего противоборства. В этом донесении
говорилось, что каждый честно сражавшийся немецкий солдат лично ни в
чём не виноват , э то же поочерёдно подтверждали такие значительные
политики, как Конрад Аденауэр, Курт Шумахер или церковные сановники
в лице кардинала Фрингса.
Официально 9 мая 1945 года в Европе замолчали орудия. Однако смерть
под руководством союзников, как на востоке, так и на западе, по-прежнему
собирала миллионные урожаи среди побеждённых и их прежних
сторонников из соседних стран.
Кончали собой не только политики и солдаты, но также великие поэты и мыслители, такие
как Йозеф Вайнхебер и барон Бёррис фон Мюнхгаузен, которых нам
впоследствии очень не хватало.
Как это бывает во время любого переломного момента, жизнь
определённого круга лиц – прежде всего противников смещённого режима
– стала несравненно лучше. Одни действительно чувствовали себя
освобождёнными, другие противники режима могли вернуться из
эмиграции. Освобожденными чувствовали себя все невинно пострадавшие
от режима.
Противник сознательно, в к ачестве дисциплинарной меры, организовал
проблемы с продовольствием и отоплением, поэтому до конца 1947 года
повсеместно царила невыносимая нужда, и она была слишком большой,
чтобы население могло оптимистично реагировать на обещания
победителей.
Ведь неспроста в народе поговаривали, что тот, кто до 1945 года не был
«нацистом», стал им за первые 2 года правления союзников. На фоне этих
бедствий бледнели даже ночные бомбардировки военных лет , и в
последующие годы ни один политик не осмелился бы говорить о всеобщем
«освобождении» немцев перед живыми свидетелями этой трагедии. Иначе
справедливый протест пострадавших смёл бы его с лица земли.
........Начавшийся с 1944 года террор в про цессе освобождения, совершаемый
прежде всего в отношении лиц , подозреваемых в сотрудничестве с
немцами, в одной лишь Франции стоил жизни десяткам тысяч людей.
В 8-м томе официозной «Великой французской истории во время
оккупации» помещена статья «Радости и горести освобождённого народа»
(1988), принадлежащая перу французского историка, профессора Анри
Амуру. В ней он изображает некоторые методы действий
«освободителей». Например, эпизод казни 59-летнего француза, участника
Первой мировой войны: «Сначала несчастного, совершенно голого,
посадили на остриё штыка. Затем ему отсекли пальцы и раздро били
остатки рук и ног.\...\
(Armin Mohler „Der Nasenring“, Молер, S. 248).
Около 15 млн. европейцев пали жертвой террора в процессе освобождения,
который занимает особое место в разделе военных преступлений ещё и
потому, что к этому моменту огонь был уже повсеместно прекращён.
Британский публицист Монтгомери Бельгион писал в своей книге
«Эпитафия на Нюрнбергском процессе» (1947) следующее: «Я не
собираюсь утверждать, что немецкие вожди не несут никакой
ответственности за войну. Но я не настолько наивен, чтобы предполагать,
что война грянула как гром среди ясного неба. Я также не такой наивный,
чтобы поверить , что все в еликие державы были просто белоснежными
ягнятами, которые радостно и мирно балагурили друг с другом, а один их
них взял да оказался большим, злым волком...
Мировому общественному мнению неизвестна даже десятая часть всех
приказов и распоряжений, отданных британским, американским,
французским и русским правительствами или их военными
главнокомандующими сразу после немецкой капитуляции.
Мировая
Мировая
общественность не знает даже одной десятой доли того , что в то время
натворили британские, американские, французские и русские военные или
с их согласия, а то и по прямому приказу русские, французские, польские,
югославские и другие гражданские лица» (zit. Nach Bardeche, S. 47).
«Мораль стран-победительниц» 1945 года показана в статье, напечатанной
в 1947 году в газете «Basler Nachrichten» № 425 Автором являлся
швейцарский национальный советник Петер Дюрренматт: «Постоянно
говорится о том, что немцев надо воспитать в духе демократии. Но как
может стать реальностью какой-либо демократический порядок в стране, в
которой оккупационный режим разрушает общественную мораль,
правовую систему и социальный порядок? Это просто убийственно, в
какое болото попала Германия вследствие того, что её обрекли на
голодную смерть. Правовой порядок как основа демократии был
полностью разрушен оккупацией. Ежедневно в каждой зоне происходят
произвольные насильственные действия, попирающие все нормы
международного права и выходящие за рамки правосознания. Практически
ни один немец не обладает реальной правовой защитой».
Год спустя Дюрренматт, совершив повторную поездку по Германии, вновь
написал в «Basler Nachrichten»: «Сегодня Германия похожа на одну
большую каменоломню, из которой выгребают всё, что только можно
выгрести, абсолютно не считаясь с последствиями. Возникает вопрос, а в
чём, собственно, заключался смысл победы над национал-социализмом?..
Сегодня происходит б еспорядочное хищническое разграбление ресурсов
Германии, при котором каждая из 4-х окку пационных держав про сто
забирает себе то, что ей нравится» (zit. nach Relle, Rufmord, S. 147).
О морали победителей и освободителей 1945 года свидетельствует
британский журналист Р. Ф. Килинг: «После окончания войны в
улице... Очевидно, что искоренение немецкого населения Восточной
Германии и Восточной Европы проводилось в соответствии с решениями,
принятыми на конференции в Ялте. Когда Миколайчик (польский
премьер-министр в изгнании) на переговорах в Москве начал, было,
протестовать про тив того , что Польшу подталкивали к аннексии
Восточной Германии, Черчиль сказал ему следующее: «Пусть вас не
тревожат 5 или больше миллионов немцев. Сталин сам позаботится о них.
У вас не будет проблем с ними; они просто прекратят своё существование»
(Кeeling, S.13).
Американский судья ван Роден подго товил доклад о ст рашных методах
террора против побеждённых немцев, применяемых перед процессами
дознавателями в американской униформе. В нём стояло следующее:
«Предъявленные в качестве «доказательств» «признания» были выбиты из
мужчин, которых сначала три, четыре или пять месяцев держали в
полнейшей изоляции. Их помещали в комнату, в которой не было окон и
где они не могли двигаться. Два раза в день им подавали через дверную
заслонку скудную пищу. Они не имели права разговаривать друг с другом,
и им было отказано в любой связи с их семьями или со священником. В
некоторых случаях этого ок азывалось достаточно, чтобы немцы
подписывали заранее приготовленные признания, которые отягощали вину
не только са мих подписавших, но также и других подозреваемых... В
других случаях для получения пр изнания применялись пытки.
Подозреваемому надевался на голову чёрный капюшон, после чего
наносились удары кастетами и резиновыми шлангами. У многих немцев
были выбиты зубы, у некоторых сломаны челюсти... В 139-и проверенных
случаях всем этим немцам (кроме двух) б ыли нанесены такие удары в
паховую область, что они после этого надолго остались инвалидами. Это
были «стандартные» процедуры наших следователей» (zit. nach Bareche, S.
203).
Взято из -- Иоахим Ноливайка. Тридцатилетняя война с Германией.
(Перевод И.Думлера)
Взято из -- Иоахим Ноливайка. Тридцатилетняя война с Германией.
(Перевод И.Думлера)