В первой половине 20-х, буквально через пару лет после провозглашённой некоторыми особо ретивыми большевиками, "победы над социальным недугом", проституция начала возвращаться. Изучать её не спешили.
Многие исследователи отмечают, что революция радикально изменила подход к изучению проституции: на смену многосотстраничным глубоким социологическим исследованиям, наполненным опросами, статистическими выкладками, междисциплинарным анализом, пришли сухие брошюры с общими советами, обличением пороков и прочей революционно-оптимистической трескотнёй. Тенденция к замалчиванию проблемы проституции, нарко- и человеческого траффика, торговли взрослыми и несовершеннолетними, держалась на протяжении всего советского периода.
С.Панин пишет в своей статье "Продажная любовь в Советской России (1920-е годы)" следующее: "Позиция новой власти по отношению к «продажной любви» довольно долго оставалась неопределенной и во многом проистекала из иллюзорных взглядов большевиков на эту проблему, что хорошо видно на анализе правоприменительной практики в отношении продажных женщин, лиц, способствовавших организации сексуальной коммерции, и других компонентов советской модели социального контроля за проституцией. В конечном счете официально принятый принцип «Борьба с проституцией, а не с проституткой» не выдержал испытания практикой и был отброшен после изменения общей ситуации в стране, с переходом от «нэповской демократии» к «сталинской диктатуре». Отныне борьба с проституцией сводилась к репрессиям, а сам факт наличия проституции «в стране победивщего социализма» решительно отрицался."
............
Ряд авторов (см., напр., Е.Осокина "Золото для индустриализации. Торгсин"; Hugh D. Hindman "The World of Child Labor: An Historical and Regional Survey") пишут о широком распространении торговли людьми, в т.ч. несовершеннолетними подростками и детьми, через сеть Торгсина, что косвенно подтверждает и вышеприведённые тезисы относительно ВЧК и вовлечения сирот в сексуальное-трудовое рабство. Валютные проститутки обслуживали интересы советского государства, не только шпионя на него, но и помогая отмывать деньги. В СССР государство стало коллективным и монопольным работорговцем.
"Перераспределение сексуального насилия", которое началось в годы красного террора, тоже никуда не делось. Оно органично интегрировалось в "марксистско-ленинское общество", приобрело некий "бытовой", "обыденный", а потому малозаметный характер и стало институциональным. Так, дела по изнасилованиям, которые зачастую сочетались с вовлечением девочек в проституцию, в ряде регионов заводились очень неохотно. Похищения женщин, продажа их в рабство, насильственная выдача замуж (это торговля людьми в чистом виде, по учебнику) в республиках Кавказа, и особенно Средней Азии, вообще практически не расследовались.
В РСФСР тоже хватало дикости. Например, в Казани 70-х годов целые районы были захвачены исключительно жестокими молодёжными уличными бандами, вроде тяп-ляповцев, а групповые изнасилования стали печальной нормой жизни и формой прописки девочки в банду.
Предположить, будто там "не было торговли людьми", может либо очень наивный, либо очень... милицейский советский человек, который сам же и покрывал весь этот беспредел, чтобы "выдавать нормальную статистику" и не стать жертвой молодых беспредельщиков.
К слову, о вовлечении несовершеннолетних в проституцию. Юным, или просто недостаточно осведомлённым читателям следует знать, что по дворовым понятиям 70-80-х (которые были гораздо более зверскими и беспредельными, нежели понятия блатные), для обретения статуса опущенной или опущенного достаточно было, чтобы о человеке распространили слухи, что он или она занимались оральным сексом.