Цитаты \из гр.Идентаристы России\
----------------------------------------
Торгаш и герой — они образуют два великих тезиса, как бы два полюса для ориентации человека на Земле. Торгаш подходит к жизни с вопросом: "Что ты, жизнь, можешь мне дать?". Он хочет брать, хочет за счёт по возможности наименьшего действия со своей стороны выменять для себя по возможности больше, хочет заключить с жизнью приносящую выгоду сделку, это означает, что он беден. Герой вступает в жизнь с вопросом: "Жизнь, что я могу дать тебе?". Он хочет дарить, хочет себя растратить, пожертвовать собой — без какого-либо ответного дара, это означает, что он богат. Торгаш говорит только о «правах», герой
— только о лежащем на нём долге.
«Торгаши и герои»
---------
Неспособность либерального капитализма достичь справедливости и всеобщего благоденствия, а также крах коммунистической мечты, добивавшейся того же, расчистили место третьему пути. Попытки двигаться в этом направлении совершали различные авторитарные режимы по всему миру — все потерпели неудачу, и не похоже, что у фундаментальных теократий что–то получится. Как бы то ни было, эту альтернативу прогрессу можно основывать только на неэгалитарных парадигмах, не прибегая к сведению человечества до homo economicus. Однако глобальная интеллигенция, по–прежнему ностальгирующая по прогрессивизму и одурманенная господствующей мыслью — обременительной утопией эгалитаризма — не готова на серьёзное восприятие перспективы сменить курс. Она скорее припадает к мумии мёртвой идеи и ведёт себя, как будто ничего не произошло.
Между тем возник не объединённый и вскормленный историей мир — линейный и автоматический результат прогресса — а хаотичный и многополярный, находящийся в процессе глобализации посредством рынков и телекоммуникаций; мир, взорвавшийся, но скреплённый воедино, беспорядочный лабиринт, который будет всё сильнее нагружаться историей и «историями». Уходящая вниз линия прогресса, которая должна была привести к искупительной эсхатологии небесного конца истории, сменилась петляющим, непредсказуемым и таинственным потоком той же самой жизни.
....
Один из парадоксов нашего общества в том, что оно позволяет распространяться терпимости к социальному насилию и размыванию общественных свобод, скрытых личиной гуманизма, толерантности и мягкости. Растёт преступность, экономическая неуверенность, финансовые государственные органы всё сильнее вмешиваются в жизнь, право выражения политических взглядов всё сильнее ограничивается, судебных ошибок всё больше, за населением ведётся электронное наблюдение — система больше не ограничивается фальсифицированием статистики или привлечением внимания к скучным публичным дебатам.
Система стала руководствоваться стратегией ложных свобод. Она подразумевает дарование обществу «новых свобод» — никчемных, но зато фигурирующих в СМИ. Такие вещи, как ПАКС, установление квот на количество женщин в политике, запрет на вступительные испытания, фактическая невозможность депортации нелегальных иммигрантов, призывы к обеспечению независимости судей, представительство студентов в школьных комитетах — являются псевдосвободами, ложащимися дополнительным бременем на народ. Так смехотворное личное освобождение должно скрыть границы, опускающиеся на наши свободы.
Конкретные свободы заменяются абстрактными и виртуальными. Этот механизм работает со времён Великой французской революции.
Гийом Фрай
----------—
"Очевидность всегда близка к догматичности, ведь о ней не спорят. Вот почему сегодня критика идеологии прав человека кажется столь же неудобной, святотатственной и скандальной, как некогда сомнения в существовании Бога. Как и всякая религия, дискурс прав человека пытается выдать свои догмы за абсолют, с которыми невозможно спорить, не выставив себя глупцом, бесчестным или злым человеком. Представляя права человека в качестве прав «человеческих» и «всеобщих», их, естественно, ограждают от критики, то есть от права ставить их под вопрос, и в то же время их противников ненароком выталкивают за пределы человеческого рода, поскольку невозможно же выступать против того, кто говорит от лица человечества, и при этом остаться человеком. Наконец, точно так же, как верующие раньше считали своим долгом всеми возможными способами обращать «неверных» и маловерных, сторонники религии прав человека считают, что у них есть мандат на исполнение миссии, требующей насадить принципы этой религии по всему миру. Идеология прав человека, теоретически основывающаяся на принципе терпимости, несет в себе, как выясняется, нетерпимость самого крайнего толка, потенцию абсолютного отвержения. Декларации прав – не столько декларации любви, сколько декларации войны."
(с) Ален де Бенуа, "По ту сторону прав человека".