--------
Диалог английского искусствоведа с собирателем работ Энди Уорхолла.
-- Вы знали самого художника?
-- Увы, нет.
-- Это был самый глупый человек из всех, кого я знал. Ему просто нечего было сказать.
Из статей.
Либералы очень любят сравнивать "тоталитарное искусство" Рейха и СССР. Попробуем заняться сравнениями и мы. Сделаем это на примере эротической темы, так как она является основной для жизни любого человека и любого народа и её очень трудно запретить или полностью игнорировать.
Необходимо сказать, что подходить к искусству рейха с мерками искусства ультралиберального характера, искусства модерна или пост-модерна, то есть современного, сегодняшнего искусства, той эстетики, что нас окружает, методологически не совсем верно.
Искусство модерна декларировало другие задачи. Основным его посылом стало так называемое "самовыражения художника", которое потеряло всякие ограничения и морального свойства и свойства, скажем так, разумности, здравого смысла.
Поэтому сравнивать нелегко, хотя, мы все таки попробуем это сделать ниже.
С искусством советским германское искусство сравнивать действительно можно. В обоих случаях — грубо говоря — искусство выполняло задачи идеологий. Разных, диаметрально разных идеологий — но выполняло.
Хотя, конечно, если уж быть до конца честным, то и либеральное искусство вполне соответствует либеральной идеологии, просто тут действуют более опосредованные механизмы отбора и утверждения.
Вождь прямым текстом говорил: нам нужно вот такое искусство.
В "свободном мире" существует сложная и скрытая технология раскручивания, спекуляций с соответствующими произведениями современного искусства.
Например, абстрактному искусству покровительствовал созданный в 1950 году британско- американский Конгресс за свободу культуры (Congress for Cultural Freedom, CCF), который финансировался ЦРУ.
На эту пирамиду работают имиджевые агентства, запускают карусель аукционных перепродаж, крутят миллионы, причем сами художники обычно не видят ни гроша... От галеристов, от СМИ полностью зависит -- кого сделать знаменитым, о ком будут говорить, а кого оставить до конца дней прозябать в неизвестности. И политика этих самых СМИ в области искусства -- при всей кажущейся свободе -- очень определенная и четкая: всё, что пахнет правым дискурсом, отметается на дальних подступах.
Модерн в полной мере сослужил службу идеологии индивидуализма и потребительства. В случае например, с Энди Уорхоллом — даже и в самом что ни на есть прямом, именно торгово-потребительском смысле. Как правило — искусство модерна и пост-модерна интересовалось сферой материальной, телесной, сферой удовольствия, и конечно же, главным образом удовольствия эротического. При этом, парадоксальным образом, погружение в эту сферу с головой приводило к появлению... культа уродства. Впрочем, и тут физиология: глазеть на уродов, или, допустим, на расчлененку, всегда было свойственно человеческой натуре.
Не сдерживаемое никакими рамками, искусство либерального века познало все марианские впадины духа. На пару с фрейдизмом искусство модерна сделало все для того, чтобы сломать моральные рамки традиционного, христианского общества.
На картине Эгона Шилле (1910г) -- обезображнный женский труп, лишенный конечностей. Эта картина попалась на глаза автору данных строк в качестве анонса проходившей в 2013г. в Петербурге выставки "Эротизм в творчестве великих мастеров XX века".
(Данный "шедевр" автор не решился использовать для иллюстрации статьи. При большом желани это добро найти в сети не трудно.)
Разумеется, рядом с такого рода шокирующим изображением написанная художником рейха обычная, живая женщина может показаться банальной, скучной, старомодной. Тем более, что и ауры запретности (как в СССР) у этой темы не было, здоровая эротика в рейхе запрещена не была, эротическая живопись поощрялась.
Веселее было в СССР -- здесь нагое тело находилось под запретом, хоть и не вполне гласным. Эта неполная гласность не означает неуверенности в смысле запрета. Вовсе нет. Негласность запретов была абсолютно в стиле жизни Советского союза, где ничто не соответствовало заявленным законам: начиная от свободы чтения книг или выезда за границу и кончая свободой выхода республик из состава Союза.
Разумеется, именитые художники, уже подтвердившие репутацию, могли себе кое-что позволить. Хотя, кому-то не везло, за обнаженку при Джугашвили мог грозить даже реальный срок.
Обычно эротику маскировали темой спорта, купания работниц. Работница -- это было ключевое слово всей советской женской темы. Отсюда повальная похожесть конституции советских красавиц: они все крепкие, с мощными ногами, широкими щиколотками. Они не смущаются, не завлекают, а уверенно, четко смотрят на зрителя. Антураж непременно соответствующий: никаких постелей, никакого намека на быт, комфорт и утонченные чувства, советская женщина -- это товарищ по труду, по спортивным занятиям.
К слову -- весьма забавным было отношение властей СССР к западным художникам. Оно целиком и полностью зависело от политических взглядов конкретного мастера. Полотна коммуниста Пикассо являются просто напросто издевательством над здравым смыслом -- но это был самый уважаемый в Союзе европейский живописец. Своих же, местных последователей модернистских изысков не смущаясь гоняли в три шеи.
Эротизм в немецкой культуре носил своеобразные черты, связанные как с национальным характером и традициями, так и с идеологическим посылом времен последнего рейха.
В немецкой культуре несколько более свободное отношение к обнаженному телу -- как женскому, так и мужскому, -- чем в православных странах. Естественная красота человека не нуждается в оправдании. Даже более того -- обнаженная человеческая фигура аллегорически символизирует правдивость, честность.
Женская тема в жизни рейха была тесно связана со сферой семьи, продолжения рода. Коммунистическая мораль трактовала такой подход как "мещанский" и высмеивала самым беспощадным образом. Так же поступают, между прочим, и современные "либералы".
Но, разумеется, на самом деле нет ничего предосудительного в том, чтобы женщина для общества была в первую очередь матерью и хозяйкой семейного очага -- а не работницей как в СССР и не деловой и доступной особой, как в современном "свободном мире".