— Муж рассказывал, что творилось в воздухе: мат-перемат, неразбериха, летчики не знали, кого слушать, — вспоминает Татьяна Новожилова. — Никто ничего не понимал. Командиры армии и корпуса боялись потерять папахи. Один дает одни команды, другой — другие. Один: «Будешь сидеть!» Другой: «Под трибунал пойдешь!»
Эту перепалку, подтверждает Виталий Дымов, слушали на всех командных пунктах Севера. Но главное, что в воздухе ее слушал летчик Босов.
— Его замучили: то сбивай, то не сбивай, — говорит Дымов. — Он уже начал материться: скажите, мол, толком, что делать.
Босов держался рядом с «Боингом» и уже не сомневался, что самолет пассажирский.
— Он доложил, что видит иллюминаторы с открытыми шторками, — продолжает Дымов. — И что на него из этих иллюминаторов смотрят люди.
Люди, сидевшие в салоне справа, не просто смотрели на самолет с красной звездой, почему-то никак не отстававший. Они весело махали руками и щелкали фотоаппаратами.
— Они фотографировали наш истребитель через иллюминаторы, — рассказывает бывший начальник особого отдела 5-й дивизии ПВО подполковник Владимир Полехин. — Потом в западной прессе появились их снимки с разных ракурсов.
«Мы совершенно не боялись», — цитировала через неделю The New York Times французского бизнесмена Жана-Шарля Фори. В ярком лунном свете пассажиры минут пятнадцать любовались советским самолетом. Глядя на красную звезду, японка Секо Шиодзаки машинально перевела часы на московское время. После самолет то ли отстал, то ли ушел куда-то назад.
— Еще шесть минут — и «Боинг» ушел бы в Финляндию, — уверяет Полехин. — Тогда с командира 21 корпуса Царькова, с командующего армией Дмитриева, с генерала Озерского — со всех полетели бы погоны. Поэтому Царьков принял решение.
Командир 21 корпуса ПВО генерал-майор Владимир Царьков дал летчику Босову команду уничтожить цель. Пассажиры, сидевшие слева, увидели в окнах вспышку.
Выпущенная Босовым тепловая ракета «чувствует» самое горячее место цели, для самолета это — двигатель, и взрывается рядом. Почему она не уничтожила тот «Боинг» — не понимает никто. Осколки попали в крыло и оторвали трехметровый кусок, не достав до двигателя, выбили иллюминатор и проделали дыры в фюзеляже. Самолет продолжал лететь. Но разгерметизация салона грозила гибелью пассажирам.
— С высоты 9500 метров командир воздушного судна пошел в пике под 45 градусов, — вспоминает Владимир Полехин показания пилота. — Люди думали, что падают, кричали и молились. На километровой высоте летчик выровнял давление и объявил, что садится.
На высоте меньше километра без куска крыла и с пробоиной в борту Ким Чанг Кью искал место для посадки в абсолютно незнакомой местности.
— В свете своих фар пилот заметил поезд, и пассажиры видели, как под ними несется состав, — продолжает Полехин. — Спустившись еще ниже, он увидел лес, а за ним — островок, вокруг которого все было белым. Он понял, что это озеро, и принял решение садиться. Он боялся, что там могут быть торосы, поэтому садился на полувыпущенных шасси, как на лыжах. Выбрал ориентир точно на остров. Самолет уже весь был облеплен снегом, он шел вслепую. И по приборам носом выполз на этот остров.
Фантастический маневр гражданского летчика после обсуждали военные. Они тогда не знали, что в недавнем прошлом у корейца была настоящая война в воздухе.
— Он посадил машину ювелирно, — признает Виталий Дымов. — Так, чтобы нос лег на берег, поэтому под лед провалились только колеса.
Сразу погиб Тай Хаи из Кореи. Во время эвакуации умер Йошитака Сугано. Западная пресса писала, что русские не смогли оказать ему вовремя медпомощь. Остальные 95 пассажиров и 13 членов экипажа остались живы. Босов не знал, куда делся «Боинг», только видел, как тот ушел куда-то вниз. Около двух часов люди ждали помощи на льду озера, а истребители продолжали искать их в воздухе.
Сначала безплатно сбили, потом безплатно вылечили
Оказавшись в бывшем зрительном зале, корейцы, японцы, немцы и французы затравленно смотрели на ряды железных коек, полосатые матрасы и белье с серыми штампами. Но от холода все-таки потянулись к солдатским одеялам и стали кутаться. На вопрос, нужна ли кому помощь медиков, сначала отмалчивались. Переводчица долго не могла понять, в чем дело. Потом догадалась. И объявила, что медицина в Советском Союзе бесплатная. Из-под одеял поднялись руки.
— Кормили их рисом, корейцы любят рис, — продолжает Светлана Петровна. — Сначала сварили на молоке, но с молоком они не едят. Сделали что-то вроде плова. Палочек у нас не было, ну, ничего, научились вилками. Один француз попросил огурец. Ну какие в Карелии в апреле огурцы? Я позвонила в райком — и где-то на базе нашли огурец.
— (продолжает) Еще они бананы просили. Откуда у нас бананы? Но им привезли. Аппарат райкома и горисполкома работал настолько слаженно — это было потрясающе!
Один пассажир захотел погулять, но в сандаликах не мог выйти на улицу Подужемья. Ему принесли большие тапки с буквами «Х.О.», из хирургического отделения больницы.
Мимо клуба, заглядывая в окна первого этажа, ходили жители Подужемья с лопатами и граблями. Гости тоже смотрели на них во все глаза. И Светлана объясняла им, что такое ленинский коммунистический субботник.
...
Больница Кемского отделения Октябрьской железной дороги считалась местом, которое не стыдно показать иностранцам. Там имелось подсобное хозяйство со свинарниками. Мясо иногда давали пациентам. Поросятами премировали врачей.
В железнодорожной больнице поселили маленьких пассажиров с родителями.
— Разместили их в физиотерапевтическом отделении, — объясняет доктор. — Закрыли его, а пациентам процедуры в палатах отпускали: аппарат в руки — и пошли. Готовить корейцы захотели сами, в отделении кухня была. Ели только рис, от остального отказывались: «Ноу, ноу». А нам начальство из Ленинграда звонило: вы уж ни в чем им не отказывайте, что надо — покупайте. Где покупать-то? Помню, мне как-то влетело за то, что сельдерей не купила в столовую. Я и слово такое, сельдерей, первый раз услышала
...........
Проводить тщательный осмотр лайнера сотрудникам КГБ в меру сил помогали комиссия Минобороны, авиационные инженеры, местное население и другие лица.
— В Лоухах говорят, что потом у половины в домах стояли самолетные кресла, — усмехается Татьяна Новожилова. — Один шофер пожаловался, что возит солдат, а кресла в автобусе разваливаются. И ему дали кресла из «Боинга». На целый ПАЗик. Самолет весь растащили по винтикам. Муж говорил, как вертолет за вертолетом летали: одно снимали, другое. Ну а к тому, что осталось, подоспели местные жители.
— Вранье! — отрезает Владимир Полехин, пытаясь опровергнуть рассказ Новожиловой, но у него не очень получается. — Во-первых, там была охрана. Во-вторых, кресла вывезли военные. С аппаратурой работали представители авиазавода, я сам видел, как они все курочили, и слышал, как говорили: вот этот прибор новый, у нас такого нет, снимай, а этим старьем нас не удивишь. Я ходил потом по салону — все было разворовано. Вдруг смотрю — пакет. Как дал по нему ногой. А это бутылка «Наполеона». Я потом лет пять этот «Наполеон» хранил — не вскрывал. Еще журналов штук десять забрал, потом раздаривал. А жители — нет, жителей туда не пускали. Вранье.
— Кресла действительно растащили не местные жители, — смеется бывший штурман и командир эскадрильи в 265-м авиаполку Александр Горяной.
— Большую часть разобрали вертолетчики, они там первыми были. И у командира дивизии потом в кабинете стояли кресла из этого «Боинга» — три штуки.
— Но вещи пассажиров все были в сохранности, — добавляет Татьяна Новожилова. — Их сразу отвезли к нам в полк, в помещение дежурного звена. Вроде бы только видеокамера у кого-то пропала, так и не смогли найти.
..............
Найти Александра Босова «Новой» не удалось. Его однополчанин Вячеслав Суродин, живущий теперь в Ставрополе, говорит, что вскоре после инцидента с «Боингом» Босова перевели на Дальний Восток.
— Году в 80-м мы виделись, он очень переживал из-за того случая, — замечает Суродин. — Но тогда бог его миловал, ракета не разорвала тот борт полностью.
В 1983 году Босов служил уже на Дальнем Востоке. Над Камчаткой сбился с курса и нарушил воздушные границы СССР еще один корейский «Боинг». Он тоже летел через Анкоридж в Сеул, только из Нью-Йорка. На перехват поднялись истребители с аэродромов Дальнего Востока. Среди пилотов, готовых получить приказ на уничтожение «Боинга», был капитан Босов.
— Такая судьба, — говорит Вячеслав Суродин. — Босов должен был дублировать летчика, который шел первым. Но тот успел сбить «Боинг» раньше.
Через два дня после инцидента над Сахалином вышло сообщение ТАСС о том, что «Боинг» Корейских авиалиний с 269 пассажирами и экипажем «исчез с экранов радаров». В мире СССР обвиняли в уничтожении гражданского самолета. Советское руководство отвечало: «Докажите». Доказательства были. Например, записи «черных ящиков», поднятые со дна Тихого океана советскими водолазами. Были и переговоры командных пунктов ПВО. Но только в 1993 году Россия передала их Международной организации гражданской авиации (ИКАО). И выяснилось, что корейский «Боинг» действительно сбился с курса из-за ошибки навигационной системы.
Ирина Тумакова, опубликовано в издании Новая газета
https://grimnir74.livejournal.com/11891605.html