Великая французская революция XVIII века унесла много человеческих жизней. Настолько много, что далеко не все трупы были похоронены, большинство из них гнили, сваленные в кучу, в разных местах.Трупов же от недавних официальных и неофициальных казней было так много, а сельское хозяйство потерпело в годы гражданской войны такой упадок, что Комитет общественной безопасности дал разрешение на обработку человеческой кожи на кожевенных заводах, тем более, что человеческая кожа считается более эластичной и прочной, чем кожа животных. А животные стали дефицитом, да и чтобы тела погибших и казнённых людей не «пропадали попусту» на улицах Парижа.Правда для пошива лосин и сапог, которые в то время носили мужчины, подходила только мужская кожа, кожа мужчин оказалась прочнее и эластичнее шкур животных, из неё шили перчатки, лосины, портмоне, ботинки. Женская слишком тонкая и мягкая. Поэтому многие французские мужчины в те времена щеголяли нарядами из кожи других французских мужчин. В самом деле, если верить Монтгалару, кожа людей в принципе была очень популярна и имела большой спрос в те времена. Один из лидеров революции Луи Антуан Сен-Жюст пришёл в ярость, когда некая молодая женщина не ответила взаимностью на его любовные притязания, велел её казнить, а из её кожи заказал себе жилет. Этот жилет он надевал потом каждый день. Сентиментальный, наверное, был человек. Кстати, вскоре его самого обезглавили на гильотине.
Пусть вас не сильно удивляет буйное помешательство и сумасшествия общества после событий революции, ибо во время ее самой происходило что-то невероятное по степени бессмысленности и жестокости. Хотя революционный террор ассоциируется, прежде всего, с гильотинами, очень популярен был у народа другой вид казни - растерзать на кусочки. Буквально разорвать руками. Оторванную или отрубленную голову растерзанного насаживали на пику и носили по городу. Но бывало и ужасней: например, один из тех, кто раздирал на части маркизу де Ламбаль, подругу Марии-Антуанетты, потом ходил, обмотавшись её кишками, и показывал любопытным вырванное сердце маркизы.
Во время Вандейского мятежа республиканцы утопили в Луаре 4800 человек - как самих повстанцев, так и их родственников. Женщин сначала насиловали. В местах, где побеждали монархисты, происходили такие же массовые убийства республиканцев. Так, в Машкуле, после пыток 800 захваченных в плен республиканцев, их ещё живыми наполовину закопали в землю - так, чтобы торчали руки и ноги и по их движениям было видно, как люди умирают. При казни заставили присутствовать родственников всех полов и возрастов, а потом убили и их - жён, детей, престарелых родителей - пригвоздив к дверям их домов и затем протыкая забавы ради пиками по много раз, оттягивая нанесение смертельного удара. Священника республиканцев оскопили, прокололи насквозь и в таком виде водили по улицам, пока не прибили умирать к дереву.
Английский мыслитель Томас Карлейль в свои юные годы непосредственно наблюдал последний период французской революции. В 1837 году он издал фундаментальное сочинение о французской революции 1789 года. Карлейль стремился осмыслить бесчисленные чудовищные злодеяния французских революционеров. Затоплялись барки, чьи трюмы были набиты не принявшими новых порядков священниками; "но зачем жертвовать баркой? - продолжал Карлейль. Не проще ли сталкивать в воду со связанными руками и осыпать свинцовым градом всё пространство реки, пока последний из барахтающихся не пойдёт на дно?.. И маленькие дети были брошены туда, несмотря на мольбы матерей. "Это волчата, - отвечала рота Марата, - из них вырастут волки". Потом женщин и мужчин связывают вместе за руки и за ноги и бросают. Это называют "республиканской свадьбой"… Вооружёнными палачами "расстреливались маленькие дети, и женщины с грудными младенцами… расстреливали по 500 человек за раз…"
И вот вывод Карлейля: "Жестока пантера лесов…, но есть в человеке ненависть более жестокая, чем эта". А Марат, как все помнят, был "другом народа". И остался таким в памяти французов лишь потому , что его вовремя зарезали в ванной. А иначе не сносить бы ему своей буйной головы, как уже врага народа, на гильотине.
Упоминает в своих трудах Карлейль и описанные выше события с темой человеческой кожи. "В Мёдоне существовала кожевенная мастерская для выделки человеческих кож; из кожи тех гильотинированных, которых находили достойными обдирания, выделывалась изумительно хорошая кожа наподобие замши… История, оглядываясь назад… едва ли найдёт в целом мире более отвратительный каннибализм… Цивилизация всё ещё только внешняя оболочка, сквозь которую проглядывает дикая, дьявольская природа человека" - так завершает Карлейль.