© Мишель Уэльбек.
РАЗГОВОР РОССИИ И ЕВРОПЫ — О ЧЁМ ГОВОРИТЬ?
Где та Европа, в которой появился на свет гений Данте Алигьери? Где Германия Гете, Гельдерлина и Ницше? Где Франция Бодлера, Верлена и Малларме? А где же Россия, чей золотой и серебряный века вознесли ее на вершину Олимпа? Где, я хочу спросить вас, Россия Достоевского и Гоголя, Булгакова и Флоренского, Вячеслава Иванова и Дмитрия Мережковского? Где те русские гимназисты, которые уже в пятом классе читали «Одиссею» Гомера? Где дерзновение Скрябина, замыслившего свою великую Мистерию? Где наследники Фаддея Зелинского, эти адепты Третьего Возрождения? Неужели современные деградировавшие европейцы достойны того, чтобы называться потомками Мильтона или Байрона? Или, может быть, современные «русские либералы» и «русские патриоты» (я не случайно оставляю кавычки) способны взвалить на себя тяжесть культурной, философской, политической миссии своих предшественников в лице, с одной стороны, П.Я.Чаадаева, И.С.Тургенева, С.М.Соловьева, Г.Г.Шпета, а с другой — братьев Киреевских, А.С.Хомякова, К.Н.Леонтьева, Н.Н.Данилевского?
Сегодня разговор на серьезную тему становится невозможным. Каким образом осуществлять свои действия в пространстве, откуда был изгнан всякий смысл? Какую сторону вообще можно занимать, если по обе стороны растут «одного поля ягоды»? Либералы жалуются, что патриоты перекрыли им кислород, патриоты говорят то же самое о либералах, но ни те, ни другие не отдают себе отчета в том, что в нашем современном обществе до сих пор нет доминирующей идеологии, а та, что претендует на это завидное место, представляет собой чудовищный гибрид, составленный из либерализма, вступившего в противоестественные отношения с «коммунистическим трупом».
Миновали времена, когда итальянский архитектор Аристотель Фиораванти приезжал в Россию, чтоб возвести Успенский собор. Кажется, столь же далеки те дни, когда «Русские сезоны» Дягилева покорили Париж (а ведь это было в 1909-м году!). Возможен ли сегодня такой диалог России с Европой? Он не только невозможен, хуже того, он почти никому не нужен. Или кто-то поспешит разуверить меня в том, что либеральное поколение «ловцов покемонов», говорящее на «падонковском сленге», которое бок-о-бок растет с поколением, чье сознание сызмальства травмировано «красной заразой», не презрело высшие формы духовно-интеллектуальной деятельности и способно проявить интерес к классической литературе или органной музыке? Будет ошибкой делать ставку на антропологический изъян. Все проекты, касающиеся будущего России и Европы, должны искать ориентиры не среди данного, а среди возможного. Они должны конструировать новый мир, а не пытаться залатать прорехи в старом. Это было и остается делом единиц.
© Н. Сперанская.