Моя война с Германией
Вудхауз Пэлем Грэнвилл
Вопрос о моей внешности не представляется мне существенным. Верно, что, укладываясь каждый вечер в девять часов, я чрезвычайно похорошел от здорового сна. Лагерфюрер, проходя мимо меня на поверке, вынужден прикрывать глаза ладонью, а охранники, заглядывая через колючую проволоку, в панике перешептываются: «Ну вот, сегодня Вудхауз еще красивее! Сколько ж можно?! Это не опасно?»
Тревогу охранников можно понять. Эти честные малые боятся (и правильно боятся), что моя лучезарность поставит под угрозу безопасность водителей и пешеходов. Однако они забывают, что я в любой момент могу ее приглушить, если отращу бороду.
Многие из моих собратьев по плену заросли до бровей. Больно смотреть, как милое лицо давнего знакомца день за днем скрывается под натиском дремучего леса. Некоторые выглядят гаже остальных, но все — гаже некуда, и невольно жалеешь капрала, вынужденного будить их по утрам. Ничего себе начало дня!
Тем не менее им нельзя отказать в уме. Борода прибавляет человеку от двадцати до сорока лет; рано или поздно здешнее начальство телеграфирует в Берлин, что лагерь переполнен дряхлыми старцами, которых стоит выпустить, пока они еще способны выйти за ворота своими ногами. Борода полезна также, если решишь совершить побег. Полезно иметь при себе собственные джунгли, куда можно юркнуть от погони. Взвод немецких солдат, высланный на поиски интернированного Смита или интернированного Монагана в дебри их бороды, заплутает через первые же пять ярдов. «Темен девственный лес», — скажут они себе и повернут обратно, пока не закончились вода и провиант.
..........
До войны я скромно гордился принадлежностью к английской нации и считал, что, родившись в Гилфорде, графство Суррей, проявил удивительное в столь нежном возрасте благоразумие. Теперь, прожив несколько месяцев в здешней кладовке для англичан, я несколько порастерял былую уверенность. Семя сомнений было брошено в мой мозг, и оно проросло...
...Меня обуревают сомнения: а стоило ли делаться англичанином? Уж очень английское общество разношерстное.Дело в том, что, если пройтись частым бреднем по Франции, Польше, Норвегии, Бельгии и Голландии и выловить всех людей с британским паспортом, улов будет своеобразный. Здесь в лагере англичанин может быть охотником за головами с Борнео или сыном болгарина индокитайского происхождения от негритянки из Сенегамбии. Я совершенно убежден, что между нами затесались бабуины, и считаю, что это чересчур. Властям следовало бы выпустить, по крайней мере, хвостатых. Специалисты из гестапо вполне в состоянии дать заключение в сомнительных случаях. Всем, кто еще не научился ходить на двух ногах, надо немедленно предоставить свободу.