=

http://wotanjugend.info/rights-lefts

На что сразу можно обратить внимание, если мы берём самых первых правых и первых левых в политическом плане, становится заметно, что правые защищали определённые вещи, которые уже существовали, а у левых был проект создания равноправного общества, потому что, как они думали, человечество жило нехорошо. Люди сами себе будут выбирать руководство – и будет счастье. Сама проблема этой идеи состояла в том, что попытка воплощение «кабинетной» идеи в реальность привело к тому, что у французов ,например, был гигантский провал в демографическом плане.Настолько массовыми были потери населения . Потом похожая история повторялась в других странах. Левая идея всегда провозглашалась как идея, дающая освобождение населения, как идея, дающая им новые права, как идея равноправия. Но во всех ста процентах левые революции сталкивались с большим сопротивлением населения.

Тут мы можем увидеть саму суть отличия между правыми и левыми: правый признаёт определённый естественный порядок; правый может быть язычником, христианином, атеистом, агностиком, но он признает, что существует определённый естественный порядок, что складывался тысячи лет, и он, пытаясь изменить мир, выступает за определенное органичное развитие. Правый, в отличие от левых, не додумается до того, чтобы, к примеру, перелить кровь тигра человеку, в результате которого получится, по мнению левых, быстрый, выносливый человек (почему же? Левые уже додумались до транс-гуманизма, прим. ред).

Если мы посмотрим на советский проект, который переплюнул ту же французскую революцию с количеством жертв и репрессий, то мы увидим десятки миллионов людей, что были убиты напрямую или не смогли родится. Полностью уничтожены национальные культуры многих народов, потому что захотелось построить рай на Земле на фундаменте определённых «кабинетных» теорий. Если посмотреть в сам корень левой идей, то она начинается именно из этого.

Другое дело – «кабинетные» теории могут быть разными, но у левых, есть некоторые магистральные идеи, из которых на самом первом месте стоит идея равноправия. Эта идея равноправия всегда приводит к абсолютно ужасным формам тирании и неравноправия: то, что себе мог позволить сотрудник НКВД в тридцатые годы, не мог позволить себе помещик по отношению к селянам, это был принципиально разный уровень. Сам помещик был ограничен целой купой моментов, и всё было на виду. Он не мог схватить селянку, изнасиловать её, сказав, что это было в имя победы добра над злом.

Обратив внимание на социал-демократические режимы в Скандинавии, мы увидим, что там, да, нет ЧК, нету расстрелов, но издевательства над людьми, преследование людей на основании так называемой политкорректности и ювенальной юстиции, когда просто воруют детей, мотивируя тем, что, например, учительница в школе увидела, что у ребёнка синяк. Людей превращают в быдло, в рабов, и это под девизами, что мы строим новую счастливую жизнь.

Позднее леваки были намного умнее, они не говорили такого. Это сформулировал Максимилиан Робеспьер, сказав, «что наш идеал – это общество добродетельность, но путь к нему лежит через террор».

Ещё позднее большевики говорили так, что у нас тут империалистические хищники, «мы здесь временно». Не любили говорить о революционном терроризме.

То есть, если мы посмотрим на динамику левой идеи, а это двести лет, то видим одно и то же: под прикрытием всеобщей справедливости, максимально НЕРЕАЛЬНОГО добра происходят абсолютно противоположные вещи – максимальное порабощение, максимальное издевательство, максимальный терроризм. Иногда это бывает в таких формах, которые совсем не попадаются на глаза, как в странах, где руководят социал-демократические силы.

Национализм с левой идеей абсолютно несовместимые вещи. Существует два абсолютно разных понимания национализма с разным пониманием нации, с разным понимаем всего, что с этим связано, которые напрямую связаны с тем, что было вышеупомянутое о правом и левом. Можно воспринимать нацию как некий проект.

Вернёмся к той же французской революции. Революция понимала француза как совокупность граждан Французской республики. Скажем, уже в первом революционном конвенте было 2-3 депутата ярко выражённой негроидной расы, их провозгласили французами, потому что они были гражданами Франции. Почему они были для левых своими? Потому что был паспорт, соответственно они часть «новой» нации. Строительство нации на левой почве – расстрелы и т.п. – воспринималась как один из шагов. Это левый подход к нации.

Движение правых воспринимает нацию, как говорил Т.Г. Шевченко, «И мёртвые, и живые, и нерождённые».

Для левых нация это всегда некое искусственное образование. Приведу пример, думаю, понятный всем: пример искусственной нации это советские люди. С точки зрения этнического национализма, это не есть нация, это какое-то непонятное общество людей. Но самое интересное – у них есть своя идентичность, у них есть свой язык, это не русский язык, который был в XIX ст. Современный русский возник в последствие большевистской языковой реформы. И это делалось не спроста. Делалось это для того, чтобы русских максимально отгородить от их собственной истории. Хоть это общество и есть, но оно не имеет ни расового, ни этнического измерения.

Совсем другой вариант – это нация этническая, которая естественно всегда остаётся ценностью для правых, даже если они не акцентируют внимание на собственном национализме.

Итого, национализм этнический, расовый неизбежно приводит к правым идеям в самом первоначальном значение этого слова. Национализм, который понимает нацию как проект, в свою очередь, тянется к левому.