gallago (gallago) wrote,
gallago
gallago

Categories:

Новый Орлеан и ураган Катрина

За пару дней это не закончится. Я поспешил провести ревизию запасов еды и воды — оказалось примерно на неделю, если экономить, — и решил, что мне хватит до того, как придётся идти на эвакопункт. Я приготовил горячую еду (газ всё ещё был) и принял холодный душ (вода тоже была). Я заметил большое количество чёрных на своей улице — мужчин, женщин, детей. Они возбуждённо бегали по улице. Интересно, что происходит? Вскоре мне стало понятно, как только я увидел караван магазинных тележек, выезжавший из «Уолл-Марта». Тележки были загружены едой, кроссовками, телевизорами с большими экранами и прочей электроникой. Пожилая негритянка толкала перед собой тележку, битком набитую стиральным порошком «Тайд». Негритёнок лет восьми изо всех сил пытался не отставать от других, и у него в руках тоже была тележка, забитая всякими детскими товарами настолько, что одно колесо у неё сломалось. Определённо, мародёрство было у них был семейным бизнесом. Мне подумалось, неплохим ценностям учат они своих детей. На улице начинало темнеть, и меня внезапно поразила мысль, — если все магазины полностью разграблены, то мародёры пойдут по домам! Я вытащил полуавтоматическую винтовку из шкафа своего соседа по комнате (он работал поваром в «Супердоуме» и решил пойти туда утром в воскресенье — там было оборудовано официальное убежище от урагана). Мне, как обычно, «повезло»: боеприпасов в нём не было. Все мои окна открываются прямо на улицу примерно на уровне груди. Мимо проходили грабители и беспрепятственно заглядывали внутрь. Я решил зажечь все свечи, открыть жалюзи и сесть перед окнами 209 с винтовкой на коленях, чтобы все мои «соседи» знали, что дома кто-то есть. Я держался и старался не заснуть, потому что в пустые квартиры в моём доме начали вламываться пьяные молодые негры. Вконец устав, я перенёс всю еду, воду и кое-какую постель в ванную, в которой нет окон, заблокировал дверь стулом и только тогда заснул. Я вовсе не желал, чтобы этот грабёж, который продолжался всю ночь за пределами моей квартиры, проник ко мне, пока я сплю, и у меня украли бы всю воду и еду, не говоря уже о худших моих опасениях.

Ещё я слушал радио. Передавали истории спасения с крыш, сообщение о том, как полицейский выстрелом в голову убил какого-то мародёра, отчаянную просьбу о помощи от каких-то больных пенсионеров из высотки, и ужасных условиях в «Супердоуме». Я приготовил горячую еду (газ всё ещё был), принял холодный душ (вода все ещё была) и весь день просидел перед окнами с винтовкой без патронов. Потом я на несколько часов ушёл поспать в ванную.
......

Очередь была чёрной на 99 процентов, — с плохим характером и с плохим поведением. Среди членов гангстерских групп драки вспыхивали прямо в очереди. Очередь сбивалась и охране приходилось прекращать приём людей для того, чтобы восстановить порядок. Я представляю себе, если бы в этой очереди оказался маленький белый мальчик! Чёрные не прекращая называли меня «ё**ным в задницу мудаком» и «сукой», и яростно выпихивали любого нечёрного в сторону, чтобы на его место завести в очередь «родственника». Приблизительно после трех часов такого стояния я всерьёз стал задумываться о возвращении в грязную воду и поисках укрытия в одном из соседних небоскрёбов, но «Супердоум» был единственным эвакопунктом в этом районе. Я решил перенести это, потому что я должен был спастись от этого бедствия. В конце концов я попал внутрь купола, о чём сразу пожалел. Внутри был зоопарк, пропахший гнилью.

Пахло так ужасно, что я едва удержал позыв рвоты. Не помогала даже рубашка, натянутая на нос. Смесь запахов мочи, экскрементов и аммиака сжигала глаза, смотреть ими было невозможно. Единственным источником света были аварийные прожекторы, вмонтированные в стену и работающие от аккумуляторов. Ванные комнаты прекратили функционировать на следующий после шторма день. Люди были вынуждены оправляться в любом удобном месте. Место основного скопления людей сочилось мочой. Не представляю, как могли всё это вынести люди, находившиеся там несколько дней. Я направился прямо к ближайшему выходу, ведшему к площадке второго этажа, которая огибает купол. Она была заполнена людьми, но там, по крайней мере, можно было дышать. Я был совершенно один, изнурён и окружён злыми неграми. Купол превратился в зону «только для чёрных», а я стал «белым боем», «белым хлебушком», «белым мудаком», «сукой с драной задницей» и «шлюхой». Я нашёл кусок картона, очистил кусок пола от мусора возле дежурных Нацгвардии и залёг спать. Эта ночь была очень долгой. Нацгвардейцы на 90 процентов состояли из белых, главным образом из Теннесси, Кентукки и Арканзаса. Время от времени к ним подходил какой-нибудь негр и начинал кричать им в лицо о том, что белые взорвали   дамбы. Почему правительство не забрало все 30 тысяч человек в безопасное место в эту самую минуту? Зачем они оставили здесь нас, «чёрный народ» умирать в куполе? Эти крикуны вновь и вновь возбуждали толпу к бунту. Каждый раз, когда толпа начинала волноваться, я думал: «Вот тут тебе и конец, белый бой». Я был очень 214 благодарен Национальной гвардии за присутствие, пусть даже их было очень мало.

....

Вокруг происходило совершенно неописуемое и безнаказанное разрушение. Ещё более страшной была та дикая радость, которую молодые выходцы из чёрных гетто выражали от того, что им ничего ни за что не будет. Они врывались во все частные помещения и 215 офисы в куполе, находили там алкоголь и всё более или менее ценное. Всё, что они не смогли унести, было самым отвратительным способом разбито и уничтожено. Они полностью разбили комнату телетрансляции. Оборудование на миллионы долларов было превращено в прах только в одной этой комнате. Остальное не менее дорогостоящее оборудование также было разбито — до неузнаваемости, до полной невозможности какого-либо ремонта. Это было совершенно бессмысленное разрушение. Настала ещё одна бессонная ночь, уже не в одиночку, но всё ещё в ужасе.

Единственным светлым моментом в этот день было прибытие команды из девяти солдат в красных беретах, совершавших обходы. Думаю, что они были из 82-й авиабригады, и прибыли сюда чтобы спасти нас. Мы также видели солдат в чёрных беретах со значками спецназа ВВС. Это были не молокососы-фермеры из Национальной гвардии. Это были боевые ветераны, и одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что ерунду они не потерпят! Даже головорезы из гетто заметили, что у этих парней были автоматы, а не винтовки M-16, и у них не было, как у гвардейцев, нелетальных ружейных патронов. Некоторые из этих солдат говорили, что, патрулируя Багдад, чувствовали себя в большей безопасности. Мы возлагали большие 217 надежды на то, что ситуация поправится, но этого не случилось. Парни из спецназа были направлены сюда, чтобы бороться со стрелявшими в спасательные вертолёты и лодки.
.........

Наш автобус остановился в каком-то месте посреди дороги на западном берегу напротив города. Было темно и ничего не было видно. Нам сказали, что мы ждём поезда и должны находиться в автобусе, пока он не прибудет. Мы огляделись и увидели два взвода солдат, по одному с каждой стороны дороги, лежавших в канавах с M-16 и держащих нас на мушке. Должно быть, они уже слышали о том, что творилось в куполе и решили не рисковать. Прибыл наш поезд «Амтрак». Он был укомплектован людьми с пистолетами весьма серьёзного вида. По курткам можно было догадаться, что это были федеральные агенты. Они оказались элегантнейшими профессионалами искренне беспокоящиеся обеспечением для нас комфортной поездки, однако, глаз они с нас не сводили. На поезде мы доехали до Лафайетта в Луизиане, где мы пересели на автобусы дальнего следования для последнего броска в Хьюстон. Именно в автобусе мы всё окончательно осознали, — через что мы прошли и преодолели. Мы держались вместе, успокаивали друг друга, не различая знакомых и незнакомцев, и нам удалось оттуда выбраться. Мы сделали то, что сделал бы любой достойный человек. Но о себе и об остальных людях заботились белые люди, заботились вне зависимости от цвета кожи этих людей. Чёрные «братки» совершенно равнодушно  могли оттолкнуть своего старика или больного в очереди за водой и едой или вытолкнуть из очереди жариться на солнце. Мы были маленькой группой белых братьев в море озлобленных и несговорчивых негров. Если кучка белых, державшихся вместе в «Супердоуме», смогла выжить в чёрной враждебности, то у Америки и западной цивилизации всё ещё есть надежда. Именно наша цивилизованность, наши совместные усилия и готовность пожертвовать личным комфортом ради потребностей группы, вывели нас оттуда.

Джеймс Хендриксон
Эта статья впервые была опубликована в мартовском выпуске «Американского возрождения» за 2006 г.

=Лицом к лицу с расой=
Tags: расы
Subscribe

  • Post a new comment

    Error

    Anonymous comments are disabled in this journal

    default userpic

    Your IP address will be recorded 

  • 0 comments