В фильме есть Дания — и есть Африка.

В Африке насилие льется водопадом и разливается безбрежным морем. Врач из Дании Антон (отец одного из подростков)- полубог для несчастных темнокожих, которые несут к нему непрекращающийся поток израненных, изрезанных женщин… Война всех со всеми, ей, как видим, нет конца.

В мирной Дании свои проблемы: школьник терроризирует мальчика, чем-то непохожего на других. ("Террорист» — непременно белобрыс — это штамп, набивший оскомину уже лет двадцать назад.)

Учитель явно не в силах совладать с разгулом мальчишеского самоутверждения в рамках охватившего современную Европу сверх-гуманизма, когда концепция школы: дети имеют все права — а у взрослых только обязанности перед ними, детьми.

Однако, 12-летний Кристиан, оказавшийся за одной партой с забитым, затюканным Элиасом, решает повести себя как мужчина, а не как бесполая амеба.

За свое мужское поведение он получит по полной и от режиссерши и от зрителей.

К сожалению, впечатление зрителей привычное и обычное для почти ста лет советского женского воспитания — мстить нельзя, надо всех прощать, негодяев уговаривать стать хорошими и добрыми, как Бармалея…

Причем, как я обнаружила с изумлением в рецензиях, между африканским кровавым беспределом и мирными датскими обывательскими разборками явно ставится знак равенства!