Лет уже 12-15 назад был у меня такой случай в Майнце, где я сейчас живу.
Сел в трамвае, в котором я ехал, рядом со мной один веселый такой дедок.
Он тут же со мной заговорил, я ему ответил, слово за слово и через 5
минут мы уже разговаривали, как будто давно друг друга знали. Я его тут
же своими вопросами навел на военное время: оказывается воевал он в
Африке с Роммелем, а затем и на Восточном фронте, то есть в России. Я
ему и задал вопрос: «А вот сейчас говорят, что солдаты вермахта
совершили м ного преступлений против гражданского населения?» А он
мне в ответ так открыто и просто (таким людям веришь сразу, знаете,
какая-то такая детская открытость и честность была в его глазах) – «не-а,
не было такого. Немецкий солдат вел себя по-рыцарски. Должен
признаться, что когда я воевал в Африке, то и англичане воевали с нами
по-рыцарски и точно также обращались с пленными.
Вспоминаю как мы, 7-8 солдат, стояли одну зиму в хате у одной молодой
русской женщины на постое. Военных действий в это время на
протяжении многих недель не было ни с нашей, ни с русской стороны из-
Еще один эпизод. Было мне тогда лет 26, мы с женой приехали к ее
за холодов. У этой женщины было 3 детей – она с ними на печи ночью
спала, а мы на соломе на полу. Она б ыла довольно симпатичная и мы
знали, что ее муж – солдат Красной Армии. Но чтобы хоть о дин из нас
сделал хоть малейшее поползновение в ее сторону за все это время, что мы
у нее стояли!.. А ведь все мы были молодые мужчины и не знали, долго ли
нам еще жить. А когда весной мы уходили, она стояла на крыльце со
своими детьми, махала нам платочком и плакала. Спросишь, почему? – Да
очень просто: потому что она теперь не знала, как дальше детей
прокормить, мы то ведь с ней и детьми всю зиму делились тем, что ели
сами. А может быть она, глядя на нас и о своем муже думала, который
точно так же, как и мы где-то воевал и рисковал жизнью?».
Вот такие дела. Людям надо отодвинуть в сторону всю пропаганду и
научиться слушать друг друга и разговаривать друг с другом. Еще надо
научиться ставить себя на место другого человека: а вот если бы меня Бог
сделал не русским, а немцем, эстонцем или еще кем-нибудь. Как бы я
тогда думал, чувствовал? Наверное в таком-то и таком-то случае мне было
бы тоже больно, оскорбительно и т .д.? Мы позволяем затягивать себя
официальной пропаганде в какие-то адские круги ненависти, лж и.
Особенно это касается людей в сегодняшней России – со многими в
соцсетях уже просто невозможно общаться. Узнав, что их оппонент немец,
да еще живущий в Германии, тут же без всякой причины начинают
оскорблять, угрожать, что «готовы все повторить» и т .п. чушь. Ни одного
твоего довода, никаких доказательств не принимают, а только бездумно
повторяют ложь своей пропаганды.
Россия ведь христианская страна, значит люди в ней должны бы понимать,
что правда имеет универсальную ценность ? Нет отдельной правды для
русских, для немцев... Совру, если скажу, что среди русских людей нет
таких, кто бы это понимал. Есть еще порядочные люди, которые на
«победобесную» пропаганду не подаются, но из своего опыта общения
скажу, что, к сожалению, скорей всего их осталось очень немного. Вот что
сделала с целым народом лживая германофобская пропаганда!
Еще один эпизод. Было мне тогда лет 26, мы с женой приехали к ее
родителям и я познакомился с ее дедом – тогда уже 80-летним крымским
греком. Он мне рассказал, что во время войны был в Австрии в немецком
концлагере, работал там. Я задавал ему вопросы и слушал. Надо
разговаривать с пожилыми людьми и внимательно их слушать, тогда они
раскрываются. Среди прочего, я его спросил (как представлял себе по
советским фильмам): «Наверное вас Советская Армия освободила из
концлагеря?» Он мне в ответ: «Нет, в конце войны немец собрал нас всех
на плацу, открыл ворота и сказал: «Война капут, Гитлер капут – алле нах
хаузе.»
В 1983 году был я на Украине в гостях у родственников. Пришлось мне
У нас у всех о войне какие-то киношные клише в голове торчат, как-то же
хочется представить себе то время и вот у многих людей восполняют эту
потребность эти многочисленные лживые и наполненные ненавистью
фильмы. В особенности у людей, которые не хотят ни читать, ни
самостоятельно думать. Именно поэтому считаю киноартистов большими
грешниками, они часто своей работой способствуют распространению
ненависти. Фильм – это огромная сила, он в мозгах «глубокие извилины
нарезает», как токарный станок – потом никак не заделаешь эту резьбу. А
мы сегодня пытаемся с т акими людьми, у которых такие жёстко
впечатанные в мозги представления о войне и о немцах, разговаривать и в
чем-то их убеждать. В большинстве случаев это невозможно, более того ,
пропасть между немцами и русскими становится все глубже и глубже.
В 1983 году был я на Украине в гостях у родственников. Пришлось мне
ехать в автобусе из Запорожья в Бердянск. Рядом со мной старушка
сидела. Это мне тогда казалось, что старушка, потому что я сам молодой
был – 28 лет. На самом деле ей было тогда чуть больше 60 лет. И вот она
внимательно так на меня нет-нет да посмотрит, присматривается. Я не
выдержал и говорю: «Что бабушка, знакомым вам показался?». А она мне
в ответ: «Да я смотрю парень – ты немец?». Ну у меня тут ёкнуло все: кто
его знает, что человек перенес от немцев, думаю, сейчас возьмёт, да
скандал устроит, а я ведь пожилому человеку и ответить никак не смогу.
Но был у меня пожизненно принцип никогда не скрывать, кто я по
национальности. Где бы ни был, всегда это старался как-то сказать даже
заранее, чтобы люди знали, с кем имеют дело . Если дурак и сволочь – то
сразу проявится, а если человек нормальный, то тоже ненароком не
оскорбит мое национальное достоинство. И я бабушке честно говорю: «Да,
я немец, а как вы это узнали, мы ведь и словом с вами не обмолвились, да
и разговариваю я , кажется, без акцента». А она, заметив мое волнение,
говорит: «Да ты парень не бойся, я тебе ничего плохого не скажу. Я
немцев сразу определяю по лицу , я ведь выросла среди них , у нас здесь
много немецких колоний было, мы дружили, некоторые даже замуж
выходили за немцев или женились на немецких девчатах. Да и германцев
во время войны здесь видела-перевидела. Ты откуда сам?» Я говорю, что
из Сибири. Она мне: «Ну там никто не знает, что такое война и о немцах
там ничего не знают, какие они были до войны и как вели себя во время
войны. А те, кто жил здесь, в оккупации, знают, что разные они были:
были и плохие, были и хорошие, были и такие, кто нам жизнь спасал, едой
делился. Так же, как и наши разные были: были и такие сволочи, что куда
там немцам.» Вот такой поучительный эпизод был у меня в Украине.
Есть еще один момент: пожилые люди, пережившие оккупацию, глубоко
впитали в себя страх перед советской властью и знают, что лучше всего
держать язык за зубами. Если мы вспомним, что под оккупацией в 1941 по
1944 годы оказалось от 50 до 70 миллионов советских людей, то можем
прийти к выводу, что зафиксированных сообщений о том, как вели себя
солдаты вермахта, должно быть много. Но их, наоборот, катастрофически
мало. Чего стоят хранящиеся в архивах многочисленные протоколы
допросов людей, бывших под оккупацией сотрудниками НКВД, мы уже с
вами рассмотрели. Можно было бы проводить такие опросы уже после
развала советской власти, но никто этого не делал.
Я какое-то время находился в переписке с Александром Матвеевым из
Западной Украины (его статью на эту тему вы можете в этом выпуске
прочитать) и однажды предложил ему попробовать с друзьями провести
такой опрос среди пожилых людей, которым во время войны было по 15-
20 лет и они должны еще это время помнить. Более пожилых сегодня ведь
уже и нет. Он с друзьями сначала этой задачей воодушевился, но уже
скоро от нее отказался: людей таких они нашли, но выжать из них
информацию о том, как вели себя немецкие солдаты во время войны, было
практически невозможно, потому что эти старики … боялись советской
власти! Им говорили, что ее уже нет, что Украина уже независимая страна,
а эти старики отвечали, что они все равно боятся – «а вдруг она вернется?»
Почему это так, хорошо объяснил петербургский историк Кирилл
Александров в предисловии к своему сборнику документов и
воспоминаний
«Под
немцами»,
рассматриваемой нами теме. Рекомендую его всем застраховать у себя,
боюсь, что в ближайшее время такие источники информации будут в
интернете просто ликвидированы:
«Традиционные представления о жизни на оккупированных территориях
Советского Союза в 1941-1944 годах почти полвека формировались под
влиянием идеологических установок партийно-политических органов и
отечественного кинематографа.
Г.Дауб