История фильма разворачивается в течение нескольких недель весной 1940 года. После ошеломляющего успеха Германии в борьбе с британскими и французскими войсками в Норвегии парламент потерял веру в способность премьер-министра Невилла Чемберлена продолжать руководить страной. Черчилль, известный своей яростной враждебностью по отношению к Гитлеру и Германии, призван возглавить новое правительство с более широкой базой. Несмотря на серьезные опасения по поводу своего суждения и темперамента, разделяемые королем и многими коллегами, включая лидеров его собственной партии, Черчилль становится премьер-министром.
В заключительной сцене из «Самого мрачного часа» Гэри Олдман изображает Уинстона Черчилля, выступающего с обращением «Никогда не сдавайся» в парламенте 4 июня 1940 года.
На поле боя дела быстро идут все хуже и хуже. Немецкие войска сокрушают британцев и французов на материковой части Европы, а оставшиеся в тяжелом положении британские войска вынуждены отступать через Ла-Манш из Дюнкерка. Поскольку стране грозит военная катастрофа, не имеющая аналогов в современной истории, ключевые члены его собственного внутреннего окружения требуют от Черчилля начать мирные переговоры с Германией, прежде чем их позиция на переговорах еще больше ослабнет.
Не совсем уверенный в том, что делать дальше, Черчилль пытается понять настроение обычных граждан, прежде всего, чтобы оценить их готовность перенести гораздо большие страдания и лишения, если Британия будет продолжать сражаться, включая ужасы возможного вторжения.
В ключевом эпизоде фильма, который является полностью вымышленным, он внезапно выходит из своей машины с водителем на оживленной улице, чтобы спуститься - впервые в своей жизни - на станцию метро, чтобы встретиться с обычными лондонцами. Люди, с которыми он говорит, единодушно выражают свою решимость продолжать борьбу, несмотря ни на что. Укрепленный этой якобы репрезентативной выборкой общественного духа, Черчилль затем произносит свою знаменитую речь «Мы никогда не сдадимся» перед ликующим парламентом, мастерской речью, завершающей фильм на воодушевляющей ноте.
На самом деле Черчилль мало уважал общественное мнение. На протяжении всей своей карьеры его взгляды на важнейшие проблемы дня часто расходились с взглядами большинства граждан или даже большинства членов его собственной Консервативной партии. Его по праву считали индивидуалистом.
Когда Чемберлен вернулся из Мюнхена в сентябре 1938 года после урегулирования кризиса «Судетской области» с лидерами Германии, Франции и Италии, большинство британцев встретили его дома с чувствами благодарности и облегчения. Общественность подавляющим большинством одобрила то, что большинство считало разумным урегулированием кризиса, который грозил развязать новую европейскую войну. Открытое презрение Черчилля к Мюнхенскому соглашению и, в более общем плане, к политике «умиротворения» Чемберлена по отношению к гитлеровской Германии резко расходилось с общим настроением. Именно потому, что его рьяная враждебность по отношению к Гитлеру и Германии настолько сильно расходилась с позицией большинства членов его собственной партии, он был выбран вместо менее воинственного Чемберлена на посту премьер-министра.
Возможно, самое унизительное выражение того, насколько Черчилль был вне связи с опасениями и надеждами большинства британцев, произошло в июле 1945 года, через несколько недель после окончания войны в Европе. На первых всеобщих выборах с момента начала войны британские избиратели решительно отвергли Черчилля и консерваторов, вызвав удивительное недовольство, приведшее к власти Лейбористскую партию.
«Самый темный час» укрепляет широко распространенное мнение, что выступления Черчилля сыграли решающую роль в поддержании морального духа британцев. Ученый, внимательно изучивший этот вопрос, обнаружил, что это мнение в значительной степени является мифом. Изучив правительственные документы и обзоры, а также современные дневники обычных людей, профессор Ричард Той из Университета Эксетера пришел к выводу, что существует «мало свидетельств» того, что ораторское искусство Черчилля сыграло важную роль в укреплении британской решимости во время войны.
«Первые выступления Черчилля на посту премьер-министра в мрачные дни 1940 года отнюдь не получили всеобщего одобрения, - говорит профессор Той. «Многие люди думали, что он был пьян во время своей знаменитой передачи« Звездный час », и мало доказательств того, что они решительно повлияли на волю британского народа к борьбе». Как он объясняет в своей книге «Рев льва» , Той был удивлен результатами своего исследования.
Он также изучил отчеты внутренней разведки и архивы массовых наблюдений, чтобы узнать, что люди думали о выступлениях Черчилля в то время по сравнению с тем, что они потом вспоминали или думали, что помнят. Его знаменитое обращение «Никогда не сдавайся» в парламенте никогда не транслировалось, но люди убедили себя, что слышали его. «Он никогда не транслировался, хотя был передан на BBC диктором и процитирован в прессе», - отмечает профессор Тойе. «Однако люди утверждают, что помнят, что слышали эту знаменитую речь в июне 1940 года, хотя они этого не сделали. Он был записан для потомков вместе с другими его речами во время войны девять лет спустя ».
Репутация Черчилля как великого оратора основана на нескольких часто повторяющихся отрывках из нескольких из его многочисленных обращений. Хотя эти запоминающиеся фразы, несомненно, волнуют, они также являются исключительными. Слишком часто его речи были многословными, извилистыми, трудными для понимания и изобиловали искажениями и фактическими ошибками.
Воодушевляющая речь «Никогда не сдавайся», завершающая «Самый темный час», - это чистый театр. Фактически, Гитлер никогда не просил и не добивался капитуляции Великобритании. Он всего лишь хотел, чтобы Великобритания прекратила войну против Германии.
.............
В историческом обращении, завершающем «Самый темный час», Черчилль вызывает поддержку своей военной политики, предполагая, что мир с Гитлером будет означать развевающиеся над Лондоном знамена со свастикой. Это нонсенс. Даже в странах, которые были союзниками Германии во время Второй мировой войны, таких как Финляндия и Болгария, флаги со свастикой никогда не развевались над их городами.
Черчилль с презрением относился к политике условного умиротворения своего предшественника по отношению к Германии. Но после того, как он стал премьер-министром, Черчилль принял свою собственную политику еще более далеко идущего умиротворения - на этот раз по отношению к Советскому Союзу. Хотя Черчилль сказал миру, что Гитлеру нельзя доверять, он неоднократно заявлял о своем искреннем доверии советскому диктатору Сталину.
Черчилль с презрением относился к политике условного умиротворения своего предшественника по отношению к Германии. Но после того, как он стал премьер-министром, Черчилль принял свою собственную политику еще более далеко идущего умиротворения - на этот раз по отношению к Советскому Союзу. Хотя Черчилль сказал миру, что Гитлеру нельзя доверять, он неоднократно заявлял о своем искреннем доверии советскому диктатору Сталину.
....
Учитывая все это, возможно, неудивительно, что Черчилль позже с некоторой досадой размышлял о результатах войны. Через несколько лет после окончания боевых действий он написал в своих мемуарах: «Человеческая трагедия достигает апогея в том, что после всех усилий и жертв сотен миллионов людей и побед Праведного Дела у нас все еще есть мы не нашли мира или безопасности, и что мы находимся в тисках еще худших опасностей, чем те, которые мы преодолели ».